‒ Я не верю тебе, ‒ произнесла я. Мой голос прозвучал тихо, но в нём не было сомнений. ‒ Ты пытаешься оттолкнуть меня.
Раздражение вспыхнуло в его глазах, он опустошил свой стакан и направился обратно к барному шкафу.
‒ Нет, ангел. Это ты не хочешь мне верить, ‒ сказал он, наливая себе ещё. ‒ Ты ведь всегда так делаешь, да? Избегаешь правды до тех пор, пока не перестаёшь вовсе видеть её из своего надёжного убежища?
Вот же му…
Взяв себя в руки, я пошла за ним.
‒ Делала. Раньше. И, по крайней мере, готова это признать. А вот о тебе такого не скажешь.
Его плечи напряглись, стоило мне остановиться позади него. Что-то внутри меня пульсировало ‒ возможно, кровная связь, ‒ и внезапно я захотела прикоснуться к нему. Я протянула руку и нежно коснулась его спины.
Он вскинул голову, но не обернулся.
‒ Посмотри на меня, ‒ тихо попросила я.
Он не шелохнулся, и я скользнула рукой к плечу и развернула его к себе. Высокомерная усмешка стала для меня пощёчиной, страшным оскорблением. Он хотел таким образом отпугнуть меня, заставить отступить. Но я не сдавалась.
‒ Ты влюблён в меня?
Его ухмылка сошла с лица.
‒ Говорю же, это просто ошибка. Я был пьян, ‒ сказал он, выплёвывая каждое слово.
‒ Ты всегда пьян.
‒ Верно подмечено, ‒ он поднял стакан, салютуя мне, и сделал большой медленный глоток.
‒ Ты влюблён в меня? ‒ спросила я снова. Если это не правда, а просто пьяный бред, то зачем ему было стирать воспоминание? Зачем он вычеркнул целую ночь из моей памяти?
Его лицо потемнело.
‒ Предупреждаю, ангел. У меня сегодня нет настроения на игры.
‒ Отлично. У меня тоже.
Его спина выпрямилась, будто палку проглотил.
‒ Тогда оставь эту тему и иди спать, ‒ выдавил он сквозь зубы, голос становился всё злее. ‒ Я не собираюсь повторять снова.
Прищурив глаза, я слегка покачала головой и сделала ещё один дерзкий шаг к нему.
‒ Я никуда не пойду, пока не получу честный ответ, ‒ пусть сколько угодно бросается угрозами и оскорблениями, я всё равно выбью из него правду, даже если придётся надоедать ему всю ночь. ‒ Ты влюблён…
Он накрыл мой рот ладонью и развернул нас так, что моя спина оказалась прижата к барному шкафу, а сам своим телом перекрыл мне все пути отступления.
‒ Ты же знаешь, что меня лучше не провоцировать, когда я в таком состоянии.
Мой взгляд опустился на его обнажившиеся клыки, но я не дрогнула. Даже на самую малость. Отодвинув его руку от своего рта, я ответила:
‒ Я тебя не боюсь.
‒ Нет? ‒ он сильнее вжал меня в полки, угрожающе нависая надо мной и заставляя выгнуть спину. ‒ А стоило бы.
Между нами пробегали опасные заряды электричества. Его взгляд скользнул вниз к моей шее, задержался там на секунду и вернулся к губам. Скривил рот, как если бы он вёл войну с самим собой, со своими желаниями.
‒ Ты хоть знаешь, как легко я мог бы выпить тебя досуха?
Самое время бросить всё и бежать наутёк, но я этого не сделала. Что-то внутри меня самой удерживало на месте. Оно сдерживало страх и побуждало дальше красться в ночи навстречу неизвестности.
‒ Так сделай это, ‒ провоцировала я, ведомая тёмными желаниями, поселившимися в моём сердце. ‒ Выпей меня до дна, Доминик. Покажи, насколько я тебе безразлична.
Я откинула волосы, обнажив шею и расчистив тем самым ему путь ‒ искушая его пойти до конца.
Стакан, который он по-прежнему держал в другой руке, лопнул вместе с рыком, вырвавшимся из горла Доминика.
Но он так и не пошевелился, и я тоже. Вот и всё, мы зашли в тупик вселенских масштабов.
Я облизнула губы в поисках хоть какой-то влаги, чтобы избавиться от пустыни во рту. Его жадные глаза тут же нашли мой рот, и на этот раз задержались там.
Я видела в них желание ‒ почти чувствовала его на своём языке. Гнев, что ещё секунду назад затмевал все остальные его эмоции, рассеялся без следа, сменившись на нечто столь же опасное. Он прожигал меня взглядом. Глаза, в которых полыхал огонь, сузились, внимательно изучая моё лицо. И тут Доминик отстранился, сдаваясь.
‒ Оставь это, ангел, ‒ его голос прозвучал мягче, почти умоляюще.
‒ Не могу.
Я выпрямилась. Сердце гулко стучало в груди. Мне нужно узнать правду.
Он посмотрел на свою окровавленную ладонь и стряхнул крошечные осколки стекла, впившиеся в его кожу.
‒ Что бы это изменило?
Всё внутри меня сжалось.
‒ Я… я не знаю.
‒ Тогда зачем спрашиваешь?
‒ Потому что… мне важно знать, что ты чувствуешь ко мне.
Как только я произнесла вслух, то осознала, что пыталась найти ответ на этот вопрос с самой нашей первой встречи и каждый день после.