[прим. пер.: тут, похоже, игра слов. frank ‒ это ещё и имя, поэтому его вопрос можно понять как «Могу я быть Фрэнком?»]
‒ Да хоть Папой Римским, если только скажешь мне правду.
Уголок его губ весело приподнялся, но уже через секунду рот снова превратился в одну прямую линию.
‒ Есть ещё одна причина, почему мы здесь. Самая важная.
Опять же, ничего неожиданного. Но я всё же ощутила, как в груди потихоньку нарастает тревога, пока я стою в ожидании ответа.
‒ Нельзя допустить, чтобы Люцифер спокойно разгуливал по земле. Его необходимо вернуть в Подземный мир. Чего бы это ни стоило, ‒ он выжигал взглядом дыры в моей душе. ‒ Ты ведь это понимаешь?
Я кивнула, потому что действительно понимала. У меня нет ни малейшего желания позволить Сатане бесчинствовать в нашем мире. Вот только сначала мне нужно найти способ спасти своего парня.
Его взгляд смягчился.
‒ И, конечно, ты понимаешь, что это должна сделать ты.
Я едва не подавилась.
‒ Почему я?
‒ Нравится нам это или нет, но ты дочь Аида, Джемма. Ты своими руками освободила Люцифера, и только твоими руками можно вернуть его туда, где ему самое место.
Я так и знала! Чёрт, я знала, что они попытаются свалить всю вину на меня и заставить это разгребать.
Так вот, ничего они обо мне не знают. Этому не бывать. Я уже отказалась от всего, что было мне дорого. От своей жизни, от человеческой сущности, от семьи и друзей, от малейшей надежды на нормальное будущее. И я готова была отказаться от Трейса, если бы это помогло его защитить. Если бы это дало ему шанс на жизнь, которую он заслуживает. Но тут я провожу черту.
Я не убью Трейса.
Я решительно замотала головой.
‒ Ни за что.
‒ Только ты можешь воспользоваться оружием…
‒ НЕТ! ‒ крикнула я. Уильям переглянулся с Карлом и Альфордом. ‒ Мне плевать, кто может воспользоваться оружием. Я этого делать не стану.
Мой дядя стремительно выступил вперёд, в его глазах полыхал огонь.
‒ Ты воспользуешься оружием, Джемма, ‒ сказал он так, будто уже всё решено. ‒ Других вариантов нет.
Я встретила его холодный взгляд, вдумываясь в его слова.
Других вариантов нет.
Мои инстинкты требовали не верить ни слову изо рта дяди, но в то же время они были похожи на правду. Будь у них запасной вариант ‒ хоть кто-то, кто мог бы избавиться от Люцифера, ‒ они бы не стали тратить время на меня.
Я и вправду их единственная надежда.
‒ Ладно, допустим, я вам поверила. Допустим, я согласна это сделать. Что именно будет с сосудом Люцифера, когда я воспользуюсь оружием? ‒ спросила я, решив подыграть им, чтобы попытаться получить хоть какую-нибудь информацию.
‒ Причём здесь сосуд? ‒ выпалил дядя, от него явно исходило раздражение. ‒ Это всё неважно.
‒ Для меня важно, и поскольку только я могу воспользоваться оружием, то и для вас тоже.
Он наморщил переносицу, словно из-за меня у него началась мигрень.
«Вот и хорошо», ‒ подумала я, скрещивая руки.
‒ Джемма, сосуд уже почти наверняка пуст, ‒ ответил Уильям, снова становясь за главного. ‒ И если от него что-то и осталось, то оно будет окончательно разрушено.
‒ Почти наверняка? ‒ уточнила я, пропуская мимо ушей его дальнейшие слова. ‒ То есть, по сути, вы не знаете точно.
Последовавшее молчание послужило достаточным ответом.
‒ Вам не кажется, что стоит разобраться в этом вопросе, прежде чем посылать меня на убийство невинного человека?
‒ Да ради всего святого! ‒ закричал дядя, от злости его лицо приобрело фиолетовый оттенок. ‒ Нашла время для своего подросткового бунта! Делай, что говорят!
‒ Чёрта с два! ‒ прорычала я и выступила вперёд, сжимая руки в кулаки, будто собираясь напасть на него. ‒ Ты больше не можешь говорить мне, что делать. Ты потерял это право давным-давно.
Уильям поспешил встать передо мной и постарался мягко призвать меня к здравому смыслу:
‒ Я понимаю твоё беспокойство, Джемма. Правда. Смерть невиновного ‒ это всегда ужасно, но это ничто в сравнении с тем, сколько людей может пострадать, если мы будем медлить. На кону тысячи жизней, если не миллионы.
Его слова отрезвили меня, и внезапно груз ответственности на мне стал ещё тяжелее. Я рискую не только Трейсом. Но и всеми нами.
‒ Должен быть другой способ.
‒ Его нет, ‒ он взял мои руки в свои и мрачно осмотрел мои метки. ‒ Ты пробудилась.
Его взгляд скользил по серебряным рунам, что тянулись по всей длине моих рук. Мои метки не такие, как у них, что только ещё раз подтверждает, что я не одна из них. Я другая. Я нечто более тёмное.