Я безнадёжно влюблён в тебя…
Его слова прокручивались в моей голове, как неугомонное эхо, отголоски давно забытой легенды. Я пыталась осмыслить его признание, понять слова, но всё это не вязалось с тем, что он сделал сегодня ночью. Наверно, в глубине души я хотела, чтобы его слова оказались правдой, хотела верить, что он неравнодушен ко мне. Вот только теперь я точно знаю, как бы больно это ни было, что его признание не было серьёзным. Он просто от скуки захотел поиграть со мной.
Но зачем тогда было стирать память?
И почему я так много думаю об этом?
Чем больше я проигрываю воспоминание о том вечере в своей голове, тем больше деталей восстанавливается: например, всё то, в чём я призналась ему, когда он внушил мне говорить только правду. Я ведь так сильно не желала признаваться, что каким-то образом умудрялась скрывать свои мысли и чувства даже от самой себя. И как это понимать? Почему я так боюсь взглянуть правде в глаза?
Ладно, да, я жажду наших обменов кровью. Какой ужас. Но это ничего не значит. Просто так работает кровная связь. Это всё из-за неё.
Но что, если дело не только в ней?..
Стук в дверь вырвал меня из размышлений и вернул в реальность.
Я вылезла из кровати и на носочках пересекла тёмную комнату, чувствуя, как усиливается внутреннее напряжение по мере моего приближения к двери. Прекрасно понимая, что это значит, я повернула ключ и открыла дверь.
Доминик стоял по ту сторону порога, опираясь предплечьем на дверную раму, и прожигал меня взглядом. Никто из нас не сказал ни слова, мы просто пялились друг на друга под покровом ночи.
— Не пригласишь меня внутрь? — первым прервал молчание он.
Не в силах выдавить ни звука, я покачала головой.
— А что так?
— Я уже легла спать. Мне нужно поспать, — похоже, я так же хороша в красноречии, как и в умении врать.
— Мы оба знаем, что ты не спала, ангел. Я сквозь стены чувствую, как ты встревожена, — горько ответил он.
— Ох, бедняга, — хочет, чтобы я его пожалела? От меня он сочувствия не дождётся. — Стоило узнать меня получше, прежде чем связываться.
— О нет, я хорошо тебя знаю, любимая. И вижу насквозь, — его взгляд скользнул по моему телу, мои щёки тут же вспыхнули.
— Разве тебя не ждёт Синди? — спросила я, притворно глянув через его плечо, будто она могла оказаться там.
— Я отослал её домой, — сказал он, даже не утрудившись поправить её имя.
В груди поселилось облегчение, но вместе с ним усилилось замешательство. Почему меня так волнует, чем он занимался (или не занимался) с другой девушкой? Я же не претендую на него. Как будто я хочу, чтобы он занялся… чем-то со мной.
…или хочу?
Нет! Я отбросила мысль, как холодную мокрую тряпку.
— Быстро вы управились, — произнесла я, надевая свою лучшую версию покер-фейса. — Тебе точно хватило?
Уголки его губ слегка приподнялись.
— Переживаешь, не голоден ли я?
— Да хоть сдохни с голоду, мне плевать, — я попыталась закрыть дверь, но он выставил ногу, не давая мне это сделать.
— Ангел… — он наклонил голову, разглядывая меня. Под его пристальным взглядом я чувствовала себя обнажённой, полностью открытой, словно он мог заглянуть под мою броню в поисках правды.
— Что? — выпалила я, неловко переминаясь с ноги на ногу от его тяжёлого взгляда.
— Спроси меня снова.
Моё сердце пропустило удар.
Я знала, какой вопрос он хочет, чтобы я задала вновь. Вот только теперь мне не хватает смелости произнести его вслух. Я слишком труслива и не могу позволить себе такую роскошь, как прыгнуть в пропасть вместе с ним. Не тогда, когда Орден дышит мне в затылок, а жизнь Трейса висит на волоске.
— Не могу.
Доминик так разглядывал меня, будто все мои секреты сочились из пор. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но, скривившись, закрыл. Чтобы он ни собирался произнести, останется тайной, покрытой мраком. Вместо этого он убрал ногу и поднёс запястье к своему рту.
— Что ты делаешь? — спросила я, увидев, как удлиняются его клыки.
Заострившимися зубами он надкусил кожу, и я увидела две капельки крови.
— Это поможет заснуть, — он протянул мне руку, словно предлагая заключить мир. Я замотала головой, и он добавил: — Я ничего не требую взамен.
Мой взгляд был прикован к багровым следам, и я неосознанно облизала губы. Рот наполнился влагой. Я понимала, что даже небольшое количество его крови позволит мне полностью восстановиться, и если раньше мне удавалось сдерживаться, то теперь, когда лекарство прямо перед моими глазами… Не уверена, что мне хватит силы воли отказаться от подобного эликсира.