Зуб даю.
— Да-да, уже иду, — она расправила свои тёмные джинсы и направилась к двери. Почти у выхода она оглянулась через плечо: — За меня не беспокойся. Лучше подготовь эту свою армию.
О, она даже не представляет, что моя армия из одного-единственного человека была готова с того самого момента, как те стервы вселили демона-босса в тело Трейса, и ждёт не дождётся расправы над ними.
— Я позвоню по номеру твоего любовничка, когда всё будет готово, — добавила она и покинула номер, хлопнув за собой дверью.
Я закатила глаза.
Как бы меня ни бесила необходимость сотрудничать с Никки, я рада, что она согласилась нам помочь. И под «нами» я имею в виду Трейса. Понятно, что она делает это только ради него, но это абсолютно на руку мне.
Мой взгляд скользнул по комнате и остановился на Доминике. Он прислонился к перилам балкона, засунув руки в карманы, и смотрел на меня с нечитаемым выражением в глазах. Наверное, гадал, как я умудрилась втянуть его в эпицентр войны, которая не имела к нему никакого отношения, и теперь пытается придумать, как бы выпутаться из этой истории.
Что ж, я упрощу ему задачу.
— Ты всё ещё можешь отказаться участвовать в этом, — сказала я, подходя к нему. Хочу, чтобы он знал, что он мне ничего не должен. Особенно помогать мне спасти бойфренда от Люцифера — самого дьявола, чёрт возьми. Никто в здравом уме не стал бы требовать такое. — Я не буду тебя винить.
— Знаю, что не будешь, — он наклонил голову вбок, изучая мои черты, тогда как его собственное лицо оставалось пустой маской, не выдававшей никаких эмоций.
Я обхватила себя руками — то ли из-за прохлады моросящего дождика, то ли из-за пристального взгляда Доминика.
— Это значит нет?
— Именно, — он улыбнулся по-кошачьи.
Это за гранью моего понимания, как ему удаётся оставаться таким спокойным и собранным, когда столько всего на кону. Он явно не осознаёт всей серьёзности ситуации. Не понимает, что это вопрос жизни и смерти для всех нас, включая его.
— Ты же понимаешь, что завтрашний день может обернуться катастрофой? — спросила я и прикусила щёку изнутри.
— Да, я это прекрасно понимаю, ангел.
— Ты уверен? — я шагнула ближе к нему. — Потому что ты кажешься слишком спокойным, учитывая, что завтра может стать последним днём твоего существования.
— Я прожил хорошую жизнь, — один уголок его губ приподнялся в фирменной ухмылке Доминика. — Если всё равно помирать, то завтрашний день ничем не хуже любого другого.
— Не смешно.
Его улыбка испарилась.
— Я могу о себе позаботиться, ангел. Не переживай за меня.
— Ага, легко сказать, — пробормотала я.
Его брови сошлись на переносице, стоило моему комментарию повиснуть в воздухе между нами, как компромат из ящика с грязным бельём. Сама не понимаю, почему я продолжаю признаваться даже в самых мимолётных своих мыслях и чувствах к нему. Словно я и шагу не могу ступить, не сказав всё прямо.
— Ты беспокоишься за меня? — его медовый голос прозвучал тихо, но проникновенно.
Вот как он может спрашивать меня о таком?
— Ты же знаешь, что да, — неловко переминаясь с ноги на ногу, я попыталась быстро сменить тему. — Надо вернуться внутрь. Дождь начинается.
Доминик не шевельнулся. Вместо этого он продолжал смотреть на меня, сведя брови вместе.
Воздух вокруг потяжелел, словно некая магическая сила подталкивала нас друг к другу — к краю пропасти, к которому я бы не рискнула подойти. Надо тормозить.
— Слушай, в этом нет ничего такого. Я просто не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, вот и всё.
— Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Вот и разобрались. Ты хочешь, чтобы со мной всё было в порядке, а я — чтобы с тобой. Двое друзей беспокоятся друг за друга, — эти слова на языке ощущаются как ложь, но я всё равно произношу их. Глубоко внутри я чувствовала, что всё не так просто, но даже близко не была готова открыто в этом признаться. — Согласен?
— Если ты так говоришь, ангел, — он убрал прядку волос за моё ухо.
Я вздрогнула от этого лёгкого прикосновения, но не позволила ему сбить меня с верного пути.
— Да, я так говорю.
И не только это. Чем ближе мы к тому, чтобы встретиться с сёстрами лицом к лицу, тем больше я переживаю о том, что может пойти не так.
— Что бы завтра ни произошло, со мной ничего не случится, пока на мне эта штука, — я зажала кулон в ладони, в кои-то веки благодарная судьбе за эту волшебную подушку безопасности, что спасёт меня, когда я буду на волосок от смерти. — Но если ты серьёзно намерен прийти завтра, то тебе понадобится моя помощь, даже если ты не готов это признать.