— Надо придумать, как вывести всех отсюда, — сказала я Никки, пока мы шли по коридорам.
— А что ты смотришь на меня? К таким заклинаниям нужно заранее готовиться, — ощетинилась она, оправдываясь.
— Прикрой меня, — я остановилась у стены, к которой прислонилась спиной, и жестом показала Никки, чтобы она встала передо мной. — Притворись, что мы разговариваем.
— И о чём же нам с тобой разговаривать? — она скрестила руки на груди. — Может, о том, как нелепо мы выглядим, разыгрывая увлекательную беседу, вместо того чтобы искать Люцифера?
— Да, отлично. Пойдёт, — ответила я, внимательно осматриваясь по сторонам. Убедившись, что на нас никто не смотрит, я шагнула в сторону и дёрнула вниз красный рычаг, который включил пожарную сигнализацию.
Оглушительный звонок разнёсся по всей школе. Все школьники и учителя разом ломанулись к выходам.
— Неплохо, — одобрительно кивнула Никки, судя по всему, реально впечатлённая моей смекалкой. — А дальше что?
— Дальше ты выходишь вместе со всеми, а я продолжаю искать Люцифера.
— Одна? — она вскинула бровь.
— Именно этого он и хочет, — у меня не было никаких реальных доказательств, но шестое чувство подсказывало, что так и есть.
— Меня устраивает такой план. Главное, вернись живой, — она сделала шаг в сторону выхода. — Ну, знаешь, чтобы спасти Трейса.
Я кивнула, глядя, как она развернулась на каблуках и свернула за угол, возле которого мы стояли.
Нервное напряжение охватило моё тело, пока я кралась по коридору в одиночку, осторожно проверяя каждый кабинет по пути.
Я знала, что он где-то здесь. Осталось только его найти — и я это сделаю, даже если для этого придётся заглянуть во все помещения школы. К тому моменту, как я добралась до задней части здания, вся академия уже опустела и стояла жуткая тишина.
Вот и всё, последний коридор. И я сразу же почувствовала, что нахожусь здесь не одна.
— Рад видеть тебя снова, — произнёс знакомый голос за моим плечом. Всё во мне сжалось при звуке голоса Трейса.
Я медленно развернулась к Люциферу.
— Судя по тому, что твоего телохранителя в поле зрения не наблюдается, Воскрешённый получил мой подарок сегодня утром? — спросил он и улыбнулся, демонстрируя ямочки Трейса.
Я сощурила глаза.
— Это ты сделал? Ты залатал разрыв?
— Разумеется, — он склонил голову. — Как я уже говорил тебе, дочь Аида, я не такой уж плохой. Иногда я совершаю добрые дела.
— Ага, конечно, — хмыкнула я, потому как знала от Энгеля, что Люцифер и его Тёмный Легион презирают Воскрешённых. Попросту говоря, считают их низшими существами, совершенно бесполезными. Не говоря уже о том, что мой «телохранитель», так уж вышло, один из них. — Мне известно, что ты ненавидишь Воскрешённых, так что не надо делать вид, будто ты лишил их возможности выходить на солнце совершенно бескорыстно.
Он мрачно ухмыльнулся.
— А ты подготовилась.
Он даже не представляет насколько.
— Зачем ты сюда пришёл? — я не стала ходить вокруг да около.
Он сделал маленький шажок ко мне. Напрягшись, я сдержала порыв попятиться от него, хотя нас и так разделяли добрых пять футов.
— Как ещё я мог выманить тебя, чтобы поиграть? — сладко спросил он.
По коже пробежался покалывающий холодок, горло сдавила невидимая рука.
— Ну, вот я здесь. Во что будем играть?
— Мне нравится, как ты переходишь сразу к делу. Никаких расшаркиваний, никаких увиливаний и попыток увести тему разговора…
— Вроде тех, которыми ты занимаешься сейчас?
Снова на его щеках прочертились ямочки, и моё сердце сжалось. Я уже начинаю подозревать, что он заманил меня сюда, просто чтобы насладиться моими мучениями.
— Что тебе нужно от меня, Люцифер?
— То же, что и всегда.
— А точнее?
В глазах Трейса промелькнул зловещий огонёк.
— Провести с тобой время, дочь Аида. Завоевать твоё доверие, хорошее отношение и, может быть, когда-нибудь даже преданность.
Я слышала вой сигнализации вдалеке, но не сводила глаз с дьявола.
— Я уже сказала, что мне это не интересно.
— Да, да, — он поджал губы и сделал ещё один осторожный шаг в мою сторону. — И я решил не давить. Дать тебе время, оставить в покое, чтобы ты подумала хорошенько и пришла сама. Потому что ты придёшь. Это только вопрос времени, — его улыбка сменилась чем-то более мрачным, зловещим, опасным. — Но тут мне сорока на хвосте принесла, что ты вчера заходила в Храм, и меня это расстроило. А я не люблю расстраиваться, дочь Аида.
Сердце запнулось на мгновение, как будто не могло понять, с какой скоростью ему биться.