Она была в отключке.
— И что теперь? — раздражённо спросила я, прожигая её взглядом. Проблематично вытащить информацию из того, кто не приходит в сознание.
— Давай будить спящую красавицу, — он присел на корточки рядом с ней.
— И как ты собираешься это делать? — уточнила я, стараясь не зацикливаться на том, что он назвал её красавицей.
— А как ты думаешь, ангел? Я же Воскрешённый, — он поднял запястье к своему рту, проделал две дырочки и поднёс к её губам. Размазав капельку крови по её губам, он отвёл запястье и выпрямился в полный рост.
Я сложила руки на груди, глядя, как затрепетали, оживая, её ресницы. Ей понадобилась минута, чтобы полностью прийти в себя, и когда это случилось, её глаза увеличились вдвое от осознания, что у неё связаны руки и ноги и что сегодня явно не её день.
Я присела рядом с ней и вытащила тряпку из её рта.
— Где я? Где мои сёстры? — её глаза были полны ужаса и буквально кричали: «На помощь!»
— Мертвы, — соврала я. Мне нужно, чтобы она боялась, а не надеялась на спасение.
Страх на её лице мгновенно сменился отчаянным «не верю».
— Этого не может быть… Ты лжёшь, — из её горла вырвался сдавленный всхлип.
— Уверена? — спросила я и потёрла свой лоб, чтобы она заметила кровь на ладонях. — Они выглядели очень даже мёртвыми, когда я уходила.
Её глаза — два блюдца — наполнились слезами.
— Не хочу говорить клише, — я нависла над ней. — Но, если не начнёшь говорить, то скоро присоединишься к ним.
Я схватила её за воротник рубашки и дёрнула на себя так, чтобы она оказалась на коленях. Её руки были связаны за спиной, причём одной верёвкой с ногами, из-за чего ей пришлось неестественно выгнуться.
Ей наверняка больно, но мне максимально похрен.
Всё ещё сжимая её воротник в кулаке, я дёрнула Арианну на себя, так близко, что я чувствовала её неровное дыхание. Свободной рукой я потянулась к кобуре и достала нож. В её глазах мелькнул страх при виде лезвия.
— Даю тебе один шанс, чтобы ты ответила на вопрос, — произнесла я до жути спокойным голосом, — или начну резать.
Она нервно сглотнула, но больше ничего не делала.
— Как вытащить Люцифера из тела Трейса?
Арианна только открывала и закрывала рот, как если бы не могла определиться с ответом. Или пыталась придумать хорошую ложь.
Затем, резко вдохнув, она выпалила:
— Никак.
— Неправильный ответ, — я направила нож в её плечо, надавила и резко дёрнула вниз по её руке.
Душераздирающий вопль вырвался из неё во всю мощь лёгких. Густая багровая жидкость медленно потекла вниз по руке. Её крик потонул в плаче. Я приставила нож к её шее, прижимая лезвие к местечку прямо под ухом.
— Что думаешь, Доминик? Дать ей ещё один шанс? — спросила я, не отрывая глаз от Арианны.
Он хмыкнул.
— Не-а.
— Значит, нет, — я наклонилась к Арианне и прошептала на ухо: — Только между нами, но я бы дала тебе ещё попытку.
— Я говорю правду! — воскликнула она, её голос был полон страха и безнадёжности.
— Тебе же хуже, если это правда, — я повернула нож по часовой стрелке, совсем чуть-чуть, надрезая кожу. Капля крови побежала по её шее. — Ты не голоден, Доминик? — бросила я через плечо.
— Если настаиваешь, любимая, — ответил он медовым тоном.
Прищуренные глаза Арианны похолодели.
— Можешь разрезать меня на кусочки и скормить своему вампирёнышу, но это не поможет твоему возлюбленному, — гордо произнесла она и выплюнула большой сгусток слюны на моё лицо. — Уж мы об этом позаботились.
Стиснув зубы, я вытерла щеку тыльной стороной ладони и ударила локтем по её переносице. Хруст ломающейся кости эхом разнёсся по пещере вместе с новым воплем.
— Поверить не могу, — возмутилась я, всё ещё чувствуя её мерзкую слюну на своём лице. — Ты видишь, чем она отплатила мне за мою доброту?
— А я говорил, ангел, хороших ребят всегда плохие обходят.
Я наклонилась к Арианне. Мои глаза прищурились, как две ракеты, наводящие прицел.
— Сделаешь это ещё раз, и я отрежу тебе губы, — предупредила её. И я не шутила.
Её сдавленные всхлипы и плач сменились истеричным хохотом, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.
— О, как я буду ликовать, когда Он сотрёт вас всех с лица земли, вы чёртовы святоши, мнящие себя выше других. Но нет, вы ничем не лучше нас! — она отвернула голову, чтобы сплюнуть кровь. — На вашей совести не меньше трупов, чем на нашей, но вы всё ещё считаете себя непогрешимыми. Меня тошнит от вашего лицемерия!