Он ждал, что она заговорит об этом.
— В настоящее время нам всем нужно быть очень осторожными, — промолвил Фрост. — Но, конечно, было бы неплохо сойтись с вашими людьми поближе. Я уже помог поселенцам, продав их электронное оборудование, которое, после запрета на роботов, нашло у колонистов широкий спрос. Но, честно говоря, сейчас опасно открыто поддерживать поселенцев. Риск должен быть оправдан.
— Оправдан… — повторила она. — Значит, в этом все дело. Чего вы хотите? Что для вас может оправдать риск?
— А чего хотите вы? На какой риск вы меня толкаете? Я не могу назвать свою цену, пока не узнаю, что я должен сделать.
Несколько минут Велтон молчала.
— Гласность… — наконец сказала она. — Мы всегда старались действовать скрытно. Это было неплохо, пока мы продавали оборудование для машин, но этого мало.
— Мало для чего? — спросил Фрост. — Мало для того, чтобы очистить эту планету от роботов? Вы хотите подключить коммерцию к делу, с которым не смогла справиться политика? — Сейчас он должен действовать с предельной осторожностью. Гласность относилась к тем вещам, которые он не мог себе позволить. Как только о его союзничестве с Велтон и поселенцами станет известно широким кругам, можно распрощаться со всеми выгодными сделками, которые он заключил с Железноголовыми.
— У нас не такие большие аппетиты, — ответила Тоня. Слова «пока» не прозвучало, но и без того все было ясно. — Мы всего лишь боремся за то, чтобы товары поселенцев — все товары — могли иметь свободное хождение на этой планете.
— Прошу прощения, — отозвался Фрост, — но я не совсем понимаю, чем в таком случае я могу быть вам полезен. Вы хотите, чтобы я как-нибудь добился разрешения на ваши товары? Должен признаться, что этой попыткой я бы подписал себе смертный приговор, и в переносном смысле — профессиональном, — и, возможно, в прямом.
Тоня Велтон уже собиралась что-то возразить, но смолчала, поскольку к ним направлялся еще один гость — Шелабас Квеллам, президент Учредительного Совета. Это был невысокий грузный мужчина, который всегда выглядел нерешительным, и казалось, его легко можно убедить в чем угодно.
— Добрый вечер, мадам Велтон. Серо, привет. Двое врагов ведут переговоры? — попытался он пошутить, но его высокий и визгливый голос звучал невесело.
— Добрый вечер, Учредитель Квеллам, — сказала Тоня ледяным тоном, исполненным ненависти. — А я-то полагала, что здесь врагов нет, только друзья.
— Ох, простите, — вздохнул Квеллам, понимая, что шутка не удалась. — Уверяю вас, мадам Велтон, что я ничего не имел в виду. И не пытался никого обидеть.
— Вы хотели что-то нам рассказать, Шелабас? — спросил Фрост. — Что-то придумали? — «Если ты вообще способен думать», — мысленно прибавил он.
— Да-да, в том-то и дело. Я увидел вас вдвоем и подумал, что в самый раз обсудить новые меры против контрабанды.
— Прошу прощения? — переспросила Тоня Велтон.
— Контрабанда, — повторил Квеллам. — Мне казалось, что главе поселенцев на Инферно и крупнейшему торговому магнату планеты есть что сказать по этому поводу. Я уверен, что всем нам хотелось бы пресечь незаконный импорт техники поселенцев. Конечно, ведь это в ваших же интересах. Это дестабилизирует нашу экономику, и притом ваше правительство теряет кучу денег из-за нелегальной перепродажи, не правда ли, мадам Велтон? Пошлина и все такое?
— Откровенно говоря, — сказала Тоня, — деньги колонистов имеют такой низкий оборот на планетах поселенцев, что финансовая сторона проблемы едва ли заинтересует контрабандиста. Да и что он может купить за них? Правительство поселенцев было бы не против субсидировать любую крупномасштабную операцию, если бы контрабандисты на это пошли. Я не преувеличиваю. Любая контрабандная торговля товарами поселенцев имеет шанс получить поддержку нашего правительства.
— Помогать контрабандистам? Ради чего вашему правительству идти на такое?
— Кто знает? — покачала головой Тоня. — Возможно, некоторые безответственные деятели среди поселенцев считают, что дестабилизация отжившей, неправильной системы — неплохая идея сама по себе. Простите меня, джентльмены, — закончила она и отошла.
— Ох, Боже мой, боюсь, что я сказал что-то не то! — вздохнул Шелабас Квеллам. — Я даже не думал, что так получится.
Серо Фрост улыбнулся, но ничего не ответил. Квеллам вращался в самом центре общественной жизни, но чаще всего все события вокруг происходили так, как он и не подозревал. Например, он даже не думал, что станет такой значительной — и влиятельной — фигурой.
Шелабас Квеллам был президентом Учредительного Совета. В те времена, когда планета Инферно была тихим и всеми забытым болотом, политическая жизнь на ней еле теплилась, президентская должность предназначалась как раз для таких, как Квеллам. Для добродушных и покладистых людей, желающих представлять собой не больше чем символ.
Но инфернитская политика высоко подняла голову за последний год, и президент Совета превратился в важную фигуру на арене политической борьбы.
Давным-давно даже пост Правителя являлся в основном номинальным. Один за другим бездеятельные деятели отсиживали двадцатилетний срок, занимаясь лишь устроением торжеств перед отставкой или по поводу перехода на другую должность. При этом существовал пост Вице-Правителя, который делал и значил еще меньше.
Но кое-что было предусмотрено на случай внезапной смерти Правителя, его полной несостоятельности или склонности к неограниченной власти. Кроме Вице-Правителя, каждый Правитель обязан выбрать Назначенного Правителя, который мог бы вступить на этот пост в экстренном случае. Традиция требовала, чтобы имя Назначенного хранилось в глубокой тайне и в любое время Правитель мог бы назначить кого-нибудь другого на это место. Многие Правители оперировали Назначением, как кнутом и пряником.