Главная панель раскрылась, и Фреда отступила назад, давая маленькому роботу-криминалисту возможность заглянуть внутрь и заснять все внутреннее оборудование, пока она не дотронулась до него. Робот начал подниматься, пока не оказался на одном уровне с главной панелью. Из него выдвинулась крошечная камера, которую он направил на «внутренности» ПОСа. Камера быстро задвигалась, поворачиваясь во все стороны. Наконец она пискнула, давая понять, что съемка закончена, и робот откатился в сторону. Что-то в его движениях напомнило Фреде птицу колибри, которых поселенцы недавно завезли на Чистилище.
Чемоданчик с инструментами стоял, раскрытый, на столе. Фреда вынула из него фонарик и разъемное приспособление. Прикрепив фонарь над главной панелью, она взяла разъемник и отсоединила всю внутреннюю часть панели от корпуса робота. Вынула панель и положила на стол, затем снова отступила на шаг, чтобы робот-криминалист смог сделать свое дело.
Содержимое груди робота было более сложным, чем блок-схема простого выключателя, но Фреде понадобилась всего одна минута, чтобы увидеть то, что она искала.
Или, точнее сказать, убедиться, что того, что она искала, здесь нет. Но все же след остался.
Она улыбнулась и отступила от ПОСа.
— Сделайте мне снимок этой панели полностью. С максимальным увеличением.
Малютка-робот подкатился к останкам ПОСа и принялся за работу. Вскоре Фреда получила свой снимок. Начало было положено. Конечно, нужно было проверить и всех остальных роботов, и притом самым тщательным образом. Но все же она чувствовала себя радостно-взволнованной. Она начала понимать, как им удалось проделать это, им — кто бы они ни были.
Но это чувство радости тут же угасло. Потому что она сразу же вспомнила, что они сделали.
Жустен Деврей сидел у себя в кабинете, разбирался с делом Хатвица, когда пришел вызов.
— Проклятие! Какого черта вы, Крэш, волынили два часа и не сказали мне сразу?
Жустен Деврей был в ярости и считал, что имеет на это полное право. Он смотрел на экран, испытывая страх, злость и усталость. Но не удивление. Он почему-то ничуть не удивился.
— На то у меня были свои причины, командор. Не самые приятные, но все-таки причины… которые я предпочел бы не обсуждать по внутренней связи, даже той, которая считается секретной.
— Ладно, — сказал Деврей. — Я буду в Резиденции через двадцать минут. Вы уже поставили в известность СБП или собирались позвонить Синте Меллоу после меня?
Лицо Крэша в видеофоне немного сместилось. Шериф посмотрел на Деврея недовольно.
— Я бы предложил не сообщать в СБП о случившемся вообще. Вскоре они и так обо всем узнают.
— Что вы городите, Крэш? Вы что, с ума сошли? Это же не пьянице какому-то голову свернули! Это убийство Правителя! Вы должны сообщить обо всем во все имеющиеся в наличии учреждения, связанные с охраной правопорядка.
— Согласен, командор. Но с моей точки зрения, в данном случае СБП не имеет отношения к охране правопорядка.
— Да что вы несете?! — взорвался Деврей.
— Я говорю, что не знаю, в чьей безопасности заинтересована Служба безопасности поселенцев. Возможно, что далеко не в нашей с вами. Прошу вас прибыть сюда как можно скорее.
Крэш оборвал связь прежде, чем Деврей успел что-либо сказать, но командор сообразил, что ничего не смог бы добавить к уже сказанному. Крэшу, напротив, было что сказать, но он только заявил, что подозревает СБП в причастности к смерти Грега. И Деврей вынужден был признать, что это весьма вероятно.
Но было и кое-что похуже. Если Крэш не сразу уведомил рейнджеров о случившемся, значит, он подозревает и их тоже.
И хотя это задевало Деврея до глубины души, он с ужасом осознавал, что это тоже вероятно. Он подумал об Эмохе Хатвице, его мертвом теле, оставшемся лежать под дождем, и обо всем, что Деврей узнал о Хатвице за последние часы.
Он встал.
Дождь кончился, и на востоке небо посветлело, когда Фреда Ливинг вынула содержимое главной панели из недр очередного ПОСа. Фреда отстранение отметила про себя, что за окном скоро рассветет, но она была слишком измотана, чтобы думать о таких пустяках.
Она уже потеряла счет веренице проверенных роботов, но это не имело значения. Посчитать можно и позже. Сейчас проверка занимала все ее внимание, необходимо было исследовать каждого ПОСа. Вскоре она стала работать быстрее. Если бы не постоянные задержки из-за робота-криминалиста, сканирующего главную панель, Фреда могла бы доставать и вставлять обратно детали за двадцать секунд. А это само по себе многое значило.
Но результаты оставляли желать лучшего. Пока она нашла лишь слабые следы, легкие отголоски искомого. Она видела мельчайшие царапины, оставшиеся после того, как из роботов что-то вынимали, — незначительные отпечатки на основной части панели. Фреда полагала, что эти следы оставило некое отключающее устройство, с помощью которого удалось вывести роботов из строя. Но догадки и уверенность в своей правоте — не одно и то же. Тем более что тот, кто устанавливал и доставал эти отключающие устройства, был не менее осторожен, чем она сама, когда искала их.
Но опускать руки еще рано. Как бы то ни было, время у нее не ограничено, и ей было абсолютно все равно, что на улице уже занимался день. Фреда не боялась обнаружить что-то непонятное или не то, что она предполагала. Но кто бы ни был здесь прошлой ночью — наверху, в спальне, лежал труп Правителя, снаружи лил дождь, часы бежали все быстрей, вокруг царила кромешная тьма… Этот человек просто не мог не сделать ошибку.