– Ты выглядишь так же, но ты другой. Я нутром это чувствую. Ты сильнее, чем раньше. Где ты был?
– В Аду – сказал Ник горько. – Ты там был?
– Лично нет, но встречал нескольких его обитателей за века. Замечательные создания… Если ты не против психов и серийных убийц.
– Ага. Это место я точно не порекомендую для отпуска, если только тебя не привлекает невероятно гадкое место… вроде старшей школы, только там холоднее.
Калеб проигнорировал его последний выпад.
– Что ты там делал?
Калеб собрался закатить глаза, но потом остановил себя, осознав, что Ник не умничал. Он немедленно его отпустил.
– Ты про Хэлхейм?
– Хэл устроила Никнеппинг, чтобы использовать меня в сделке. Хорошо быть мной, да?
Калеб проигнорировал его сарказм.
– С кем она заключала сделку?
– Не знаю. Она не сказала, а я пробыл там недостаточно долго, чтобы узнать. Я решил, что неважно, кто там меня хотел, гораздо лучше выбраться оттуда, а уж потом об этом подумать.
Калеб рассмеялся.
– Мудрый выбор. Но как ты освободился? Только не говори, что тебя отпустили, потому что ты слишком милый, чтобы держать тебя в плену.
Он провел с ним слишком много времени, чтобы знать саркастические ответы Ника. Но Калеб был прав, им нельзя было терять время на это.
– Один из ее слуг отпустил меня.
Калеб нахмурился.
– Зачем он это сделал?
– Я правда не знаю. Плевать. Я хотел домой, но если мне нужно гадать, то считаю, что он хотел бросить ей вызов и разозлить ее.
Он рассмеялся.
– Наверное, он демон.
– Почему? – спросил Ник.
– Только мы достаточно сильны и глупы, так явно задираться с хозяином.
Это объясняло врожденный эффект Ника – привычка умничать. Спасибо, папа.
– Тебе, наверное, будет интересно узнать, что он тот же самый оборотень, что напал на нас ранее на улице Роял.
Брови Калеба поползли на лоб и с лица схлынули краски.
– Меня атаковал не оборотень, Ник. Того бы я убил. Я дрался с Аамоном.
То, что Ник любил больше всего. Пополнение словарного запаса. Но в отличие от школы, незнание этих слов могло убить его.
– Что?
– Первые и одни из высших демонов-воинов.
Это звучало не очень хорошо.
– Это один из тех, кто может надрать тебе зад?
Калеб указал на синяки на лице и шее, говорящие о том, что волк подмел им улицу.
– Я предполагал, что он пришел за силами твоего отца. Я и не думал, что кто-то послал его выкрасть тебя. Он сказал тебе свое имя?
– Нет. Сказал, что не помнит его.
– Ты о чем?
Ник безразлично пожал плечами, хотя этого и не чувствовал.
– Как я понял, он веками был заперт в Хэл. И думаю, что они используют его в собачьих боях. Но одно я знаю точно, они держат его совершенно не жалея. Они привязывают его как бешеное животное и относятся так же.
Он увидел, как его собственный ужас отразился в глазах Калеба, и, хотя Калеб не видел эти издевательства, что-то подсказало Нику, что он уже видел или испытывал на себе нечто подобное в прошлом.
– Не могу поверить, что ты наткнулся на Аамона, – челюсть Калеба дернулась. – Они еще менее дружелюбны к людям и демонам, чем Малачай… Их и в прошлом-то было не много, а сейчас осталось и того меньше. Удивительно.
– По твоему голосу я понимаю, что вы не были на одной стороне в той войне. Нет. Они точно были на твоей, и мне повезло, что я выбрался живым сегодня. Ему, видимо, так сильно нужен был ты, что он отпустил меня, не разорвав глотку.
Ник нервно рассмеялся. Это так забавно - быть призом для всех адских обезьян и уродов.
– Нужен, как впрочем, и всем, – кроме супермоделей и красивых крошек.
Черт, если уж его должны преследовать и запирать, то почему не те, кого он хотел бы видеть своими преследователями? Женщины, к чьим кроватям он не прочь быть прикованным навечно? Отлично. Жизнь отстой и ему будут выставлять счет за это. Как авиакомпании, которые заставляют тебя платить до того, как ты сядешь в самолет, чтобы если облажаются и убьют тебя, то они все равно получат оплату, и не нужно будет ничего возвращать.
Ник вздохнул, затем дернул головой в сторону своего дома.
– Так что там случилось? Где моя мама?
Калеб сморщился.
– Знаю столько же, сколько и ты.
Ему и следовало сморщиться перед тем, как дать такой ответ. У Ника потемнело перед глазами, когда в нем вспыхнула ярость. Он хотел сердце Калеба за то, что тот не защитил его мать.
– Что ты делал, когда меня не стало?
Скриви губы, Калеб ответил ему усмешкой.
– Смотрел мыльные оперы и ковырял грязь между пальцами ног… Как ты думаешь, чем я занимался? Я готовился к тому, чтобы спасти твой жалкий зад.
– И к черту мою мать и ее безопасность?
– Ага, Ник, именно так я и думал, – в голосе Калеба слышался сарказм. – Потому что знал, как взбесит тебя мое бездействие. Весь мой мозг был занят тем, как разозлить тебя, чтобы ты наконец стал Малачай. Эх, господи, ты так подвел меня.
С улыбкой, достойной сумасшедшего клоуна, Калеб похлопал его по спине.
– Ну, скажи мне, Ник, моя великолепная тактика сработала?
– Радуйся, что я не знаю, как задушить тебя.
Калеб отшатнулся на шаг. Его злость смыло волной страха. На лице Калеба появилось то, что Ник раньше не видел. По крайней мере, он к этому раньше отношения не имел.
– Что с тобой случилось?
Ника успокоили осторожные нотки в голосе Калеба. Что он увидел, когда смотрел на него?
– Я должен найти свою мать.
– И только ты это можешь.
Ник нахмурился.
– Ты о чем?
Именно поэтому я и не пытался найти ее, Ник. Ее забрали из этой реальности… – он сделал еще шаг назад, когда Ник бросился на него, и начал вертеться, пытаясь оставаться вне его досягаемости. – Она не мертва. Тихо!
Калеб поднял руки и создал энергетическое поле, чтобы защитить себя от ударов Ника.
– Успокойся и послушай. Она не моя мать. У меня нет связи с ней, и, значит, я не могу отследить ее. Как и не мог отследить тебя в Хэлхейме. Но теперь, когда ты вернулся, мы можем найти ее.
Ник ударил кулаком по невидимой защите Калеба, который на коленях должен стоять от благодарности за то, что Ник сейчас не может его достать.
– Поклянись, что не врешь.
– Если бы я не думал, что мы можем достать твою мать целой и невредимой, меня бы тут не было. Я бы был уже на пути в другую адскую реальность, потому что знаю, что твоя смерть погрузит тебя в убийственную, как у пираний ярость. И пока я пытаюсь не дать оторвать себе голову, она все еще там.
Это успокоило его.
– Ладно. Как мы ее найдем?
Калеб явно съежился. Желудок Ника сжался.
– Что?
– Глубоко вдохни. Контролируй себя и не сорвись.
Ага, это очень ему помогло. Как удар в голову или как наступить ему между ног.
– Что?
– Нам в этом нужна помощь.
Желудок завязался в еще более тугой узел.
– Мне это точно не понравится, так?
– Неа. Но нам нужно сделать это.
Низко зарычав, Ник провел рукой по волосам.
– Отлично, что это?
Калеб смотрел за Ника.
Нику было любопытно и подозрительно, он повернулся и замер. Там стояла Коди, одетая в черную водолазку и джинсы, держа в руках маленькую бутылочку. В его желудке взбунтовалась желчь.
– Да черта с два! – рявкнул Ник, снова посмотрев на Калеба. Он резко указал в ее строну.
– Она здесь, чтобы убить меня. Это твое решение? Ты как тот генерал, решивший потушить пожар в доме атомной бомбой?
– Ник…
– Не никай мне, Малфас. Ты мне не мать. Я…
– Ник! – закричала Коди, прерывая их.
Взбешенный тоном, который имела право использовать только его мать, Ник резко повернулся к ней.
– Что?
Она подошла ближе.
– Дыши, – сказала она со спокойствием, которое он не понимал. – Ты должен отпустить все негативное. Если хочешь найти маму, ты должен выследить ее сердцем. Только сердцем. Ненависть уничтожает все, к чему прикасается, она никогда не позволит тебе выстроить мост между этой реальность и той, куда ее забрали. Твоя любовь позволит создать связь и найти ее.