Повелителя её безудержных фантазий.
Если будет нужно — она вцепится зубами в горло ректора и вырвет кадык, заставив признаться во всём. Некрасов обнял её сзади и вошёл прямо на глазах у этого напыщенного мудака, говорившего что-то тоном лектора. Ей это было необходимо, чтобы завестись, разбудить внутри настоящую стерву. Чтобы размазать гниду в его же кабинете как таракана.
Время застыло, когда Орест Маркович с рычанием стал брать её, держа за волосы. Его мощный член с хлюпаньем входил в разгорячённую промежность Габи. А бедра шлёпали её по ягодицам, ещё помнившим дикие удары его ладоней.
— Да-а! Да-а-а! Да-а-а-а!!! Ещё-ещё-ещё! Пожалуйста, только не останавливайся! — рыжая голодная лисица остервенело закусила губу, не желая прогонять фантазии о сексе с Орестом. Гребанная командировка босса в Германию лишила ее удовольствий уже на вторую неделю. Мысли вырвались из под контроля и шалили.
Габи вспомнила, как обалденно Орест брал ее в своем пентхаусе, всю ночь гоняя по своему каменному члену.
Тогда даже слёзы текли ручьями из сияющих глаз, щёки полыхали румянцем, а между ног бушевало пламя. Оно разгоралось всё сильнее, пока Некрасов трахал её чёткими, резкими движениями. Распалял Габи, превращая в фантастического Феникса, поднимающего сияющие крылья от любви её личного Зевса.
Повелителя её внутреннего Инферно.
…поэтому если вопросов больше нет, мне придётся вернуться к скучным лекциям, которые не заменят мне общества такой очаровательной собеседницы, — закончил ректор, самодовольно облизнув нижнюю губу. Его глаза издевательски смеялись — снова удалось виртуозно заболтать очередную крысу из конторы. Обвести идиотов вокруг пальца. Никто не помешает ему вести дела, даже армия таких смазливых сучек. Всё это Габи прочитала в его сытом взгляде.
— Боюсь, вы не ответили на мои главные вопросы, — ласково пропела она, потягиваясь. По телу до сих пор пробегали безумно приятные разряды — её маленький секрет от фантазий об Оресте.
— Ммм… а с вами всё в порядке? Вы так покраснели и похорошели, что мне уже кажется — приехали не вести расследование, а соблазнить скромного ректора! — он расхохотался, придвигаясь поближе.
— Ой, под вашим обаянием тают даже суровые сотрудницы спецслужб! Хм! — она затрепыхала ресницами, принимая его игру и наклоняясь к ректору так, чтобы он разглядел её сочную, налитую грудь в вырезе блузки. — Что же… что же м-м-мы будем делать, Степан Самуилович?
— Ха! Заниматься полезным для здоровья делом! — он ловко вытащил из выдвижного ящика два изящных бокала и наполнил их ароматным коньяком. — Понимаете, крутишься тут как собака. А на любовь даже времени не хватает! Может, вы что-нибудь посоветуете?
— И что же, Степа-а-ан Самуилови-и-ич? — казалось, блузка Габи сейчас лопнет, разорванная острыми сосками, а грудь коснётся лица ректора, похожего на рыхлую тыкву.
— Может, какие-нибудь приёмы спецслужб? Я слышал, вы на них… такие мастерицы. Не так ли?
— Ах, от вас ничего не скроешь!
— Когда рядом со мной такая яркая нимфа, во мне самом пробуждается гений спецлужб. Я бы даже сказал, зверский гений, — он положил пухлую, потную руку ей на колено и медленно заскользил вверх, проверяя реакцию этой пронырливой и невероятно соблазнительной шлюшки. Личной бляди в погонах у него ещё не было — такое упущение надо немедленно компенсировать.
— Так во-от, — Габи положила ладошку на его наглую руку. Как же ей хотелось одним движением сломать этому похотливому козлу пальцы, а потом воткнуть свой указательный палец в глаз, чтобы Самуилович визжал как резаная свинья. — Вы не объяснили, какая связь между гибелью Нины и пятью пропавшими студентками ВУЗа за последние месяцы.
— Вы о чём? — его рука дрогнула, замерев на оголённом бедре Габи.
— А я все о том же, — она прошила его взглядом насквозь, мигом превратившись из глуповатой нимфетки в личную суку Некрасова. Его огненного Феникса. — Все эти девушки защищали курсовые у вас, если не ошибаюсь?
— Да, н-но это же чудовищно совпадение! Через меня проходят десятки, сотни студентов, понимаете?
— И вы всех своих любовниц подкладываете под нож? Сколько вам платят за каждую?
— Ч-чи-ито вы себе позволяете! Я ректор! Профессор!
— А вы так не волнуйтесь, профессор. Всех вылечим и яйца намажем горчицей, если нужно, — опасно ухмыльнулась рыжая красавица.
— У вас на меня ничего нет. Абсолютно, — Степан Самуилович оскалился, напоминая матёрого кабана, готового разорвать клыками любого.