Он начал проваливаться в огромную лужу грязи, а рядом стояли Габи с этим сумасшедшим. От него веяло такой жутью, такой холодной, боевитой решимостью, что ректор стал задыхаться.
В рот хлынула грязь, но Самуилыч с огромным трудом вынырнул, отплёвываясь.
— По! По-о… могите-е-е! — истошно заорал он, взметая фонтаны грязи, облепившей его дорогой костюм. — Помогите!
— Куда ты отправил Нину Ткачу? — спокойно спросил Орлов, а в его голове звенела убийственное хладнокровие. Ректор снова погрузился с головой в грязь, словно Дмитрий ударил его.
— Я… ничего ей не сделал! Ничего!
— Лжёшь, гнида!
— Ни-ничего не сделал!
— Проверим? — Орлов как фокусник щелкнул пальцами. Этому трюку его научили в спецназе, на секретных курсах. Завладение чужим сознанием под гипнозом — секретная методика талантливого наемника!
Перед глазами у ректора поплыло, грязь залепила рот. Он взвыл, вынырнув в какой-то странной больнице. Что-то знакомое… неужели это «Медея»? Нет, такого не может быть!
"— Будешь визжать, я быстро тебя спущу с небес на землю и исключу из универа. А трахнем мы тебя сейчас в любом случае. Только тебе решать, как это будет. Ласково и с огоньком. Или жестко и с ударами по глупой морде. Ну же, Ниночка, ты вроде умная девочка," — заявил холёный, похожий на зажравшегося хорька ректор, на обращая внимания на стоящего рядом себя, облепленного грязью. За его иллюзией стоял Орлов, скрестив руки на груди с таким видом, словно решал — свернуть лжецу шею сразу или сначала переломать руки и ноги.
Слезы сами посыпались у девушки градом, когда ректор подхватил подол её платья и с ухмылкой потянул. Следом за ним последовал и бюстик с кружевными трусиками. Нина Ткаченко оказалась полностью обнаженной между двумя мерзавцами. Иностранный доктор, оказался настоящим мудаком и сразу распахнул халат, высвобождая полувялый член и утыкаясь им в бедро девочки.
— Петр Васильевич, с Ниной можно и поиграть. Она покорная и в нашем распоряжении на сегодняшнюю ночь, — кивнул на хирургический стол довольный профессор, не подозревая, что за ним следят.
— Чудесная новость, Степан Самуилович. Вот умеете вы поднять настроение товарищу. Ну что ж, Ниночка, взбирайся на подиум. Сегодня у тебя дебют. Зал будет полон, двое зрителей для тебя аншлаг, — с чудовищным блеском во влажных, абсолютно шальных глазах скомандовал хирург, — Продолжим шоу?!
— Пожалуйста, пожалуйста, — захлебываясь слезами, молила девушка. — Не надо! Отпустите-е-е!
Ее легко подхватили две пары рук и рывком поставили на четвереньки, швырнув на холодный металл столешницы как дешёвую куклу.
— О, вид потрясающий. Вы только гляньте, Петр Васильевич. За что я люблю свое место работы, так это за яркое освещение, — врач шлепнул девочку ладонью по голой промежности. Нина вскрикнула, слёзы брызнули у неё из глаз. Она попыталась слезть со стола.
Ректор схватил ее за волосы и рванул к себе заплаканное лицо…
— Это не я! — закричал ректор Орлову, утопая в чавкающей луже крови невинной девушки прямо посреди просторного кабинета. — Меня подставили!
— Такого святого человека и подставить, — усмехнулся Дмитрий, взмахнув рукой — ректор с воплем погрузился по самую голову. Попытался всплыть, но липкая дрянь не отпускала его, тянула вниз. Он в ужасе открыл глаза и увидел лицо Нины. То самое лицо, которое с такой жестокостью хлестал. Девушка подплыла к нему — абсолютно голая, стройная, гибкая как утопленница и схватила за ногу.
— Не надо! — завопил ректор, захлёбываясь, но Ткачук тянула его вниз с невероятной силой, повинуясь приказу этого инквизитор Орлова.
— Все! Стоп! Прекратите гипноз, — сорвался на сиплый визг Степан Самуилович. Ускользающее сознание вернулось в голову, — Все преступления происходят в "Медее" под прикрытием Якова Израилевича. Об убийствах и незаконной транспортировки органов знает много чиновников и полицейских. Ведь богатые люди сами не раз нуждались в сложных операциях… — захлебываясь слезами, бормотал ректор.
Дмитрий выпустил его потную мерзкую руку и брезгливо отвел взгляд от ничтожества.
— Габи, записывай, — кивнул он на распластавшегося на столе борова. Девушка достала мобильный и включила видеозапись. Села на кресло и приказала:
— Фамилии заказчиков и всех причастных потрошителей, адреса куда отправляли органы, точный список жертв…
— Все! Все скажу. Только не надо больше гипноза! — жалобно заскулил ректор и, стуча зубами, начал сдавать все звенья адской цепи.