Сол невозмутимо встал и зашагал к двери, чувствуя спиной взгляд Гримма. За дверью развалился на скамье чернокожий человек, тот самый, на которого Сол наткнулся возле бреши в стене опоры. Черный мрачно усмехнулся Солу:
— Ну что, прополоскал тебе мозги гранд? Хотя с вашего брата и взять нечего!
Чернокожий встал, грубо оттолкнул Сола и вошел в каюту без приглашения. Сол сверился с часами: до дежурства оставалось совсем немного. Надо успеть принять пищу.
Вскоре он уже сидел за терминалом и считывал показания. Корабль шел вполовину крейсерской скорости, расходуя не более двух третей из запасов энергии. Щелкнул динамик, и голос Зорака прохрипел:
— Сол-307, зайди ко мне.
Он исполнил приказ.
Толстяк сидел за своим терминалом и невидящим взглядом пялился в экран. Рядом стояла початая бутыль вина и наполовину полный стакан. Сол доложился.
— Ты, — выдавил толстяк и отвернулся.
Прошло несколько долгих минут. Зорак опустошил стакан и налил еще.
— Чертово пойло, — пожаловался он экрану, потом пошарил глазами по каюте и наткнулся на Сола. — А-а-а… малыш Сол. Подойди сюда. Будешь?
Сол взглянул на чернильно-черную жидкость, плескавшуюся на дне стакана.
— Не уверен, что должен делать это во время дежурства.
— Ты прав, — согласился Зорак и выпил сам. — Послушай. Я могу тебе помочь. Реально помочь, если ты будешь помогать мне. Как сегодня.
— Я обязан выполнять ваши приказы.
— Выполнять приказы и помогать это разные вещи, — процедил Зорак. — Не знаю, как тебе это удалось. Вряд ли старая моль Гримм поверил в нашу маленькую сказку, но доказательств у него нет. А значит, прищучить меня он до поры до времени не сможет.
Зорак невесело ухмыльнулся и похлопал Сола по спине.
— Да-а-а… у тебя большой потенциал. Повезло тебе, что наши дорожки пересеклись.
Зорак глядел на Сола мутным, блуждающим взглядом.
— Я обещал обезболивающее, но так и не дал. Забыл… а ты не стал требовать. Ведь ты не можешь.
Ответить нечего. Вопросов Зорак не задал. Сол смотрел на него. Зорак тихо спросил:
— Тебе… тебе больно?
— Да, командир.
— Покажи где.
Сол указал пальцем в область у виска, куда его ужалила пуля Китчама. Там, в голове, словно поселилась песчаная блоха и грызла череп изнутри. Медленно подживающая рана чесалась.
— На колени.
Сол выполнил приказ. Зорак повернул светильник так, чтобы лучше видеть и наклонил голову Сола прямо под свет лампы. Толстые пальцы принялись мять и давить кожу. Боль усилилась. Сол спокойно ждал, когда закончится осмотр.
— Трясина! — буркнул толстяк. — Хотя шрам затягивается, но чертова пуля засела глубоко. Странно, что ты до сих пор жив, ведь Китчам никогда не промахивается. Этот ублюдок бьет наверняка. И все-таки ты жив. Почему ты жив?
— Я не знаю.
— Ладно, вставай. — Зорак стал рыться в ящиках стола. — Я бы вытащил ее, но боюсь задеть лобные доли и превратить тебя в живой труп. Тогда проку от тебя одна вода, да и то немного, при твоей худобе. Такие операции можно сделать на материке, я знаю одного хирурга в Коркоране, сеятеля, но туда слишком долго плыть… короче, вот. Держи.
Зорак протянул банку с голубыми пилюлями.
— Глотай по одной в день. Боль уйдет. Да смотри, только одну! Повтори.
— Пить по одной пилюле в день, — сказал Сол.
Зорак удовлетворенно кивнул и снова потянулся к стакану. Бутылка стремительно пустела.
— Безмозглый ты придурок, — пробормотал он, не сводя глаз с биона. — Ты ведь даже своего настоящего имени не знаешь, верно?
— Верно, командир.
— Расскажи о старом хозяине, — потребовал Зорак.
— Хочу напомнить, что это займет время, а я сейчас должен быть на дежурстве.
— В зыбь дежурство, — отмахнулся толстяк. — Говори. Я должен знать о тебе все.
Сол рассказал о работе на солнечной ферме.
Он подчинялся напрямую Джасперу — хромому коменданту фермы, вечно злому и изрыгавшему проклятия человеку. Казалось, коменданта мучают ночные кошмары — у него постоянно были круги под глазами, а мятое, бледное лицо, черное от густой бороды, никогда не озарялось улыбкой, и было мрачным. Вечно недовольный, Джаспер распинал подчиненных по поводу и без, а с бионами обращался даже хуже, чем с инсектами.
Сол следил за разверткой и сверткой солнечных панелей на протяжении всего времени с момента появления на ферме. Однообразная, монотонная работа. Любого нормального человека она свела бы с ума уже после первого года. Но Сол не чувствовал тоски, потому что ничего не чувствовал. Иногда казалось, что про него вообще забыли — ведь панели работали без сбоев и особого повода для гнева Сол у Джаспера не вызывал. Конечно, иногда комендант лично осматривал технику. Процедура сопровождалась обильной руганью, комендант отдавал нелепые приказы, стремясь самоутвердиться, бион выполнял их, все ломалось, комендант в исступлении приказывал вернуть все как было, бион выполнял, и в итоге все возвращалось на круги своя.