Гримм дернул верхней губой, обнажая тонкие длинные зубы.
— Человеку сверлят в черепе дыру. Обтачивают, шлифуют по размеру кристалла. Кристалл разогревают до ста градусов. При такой температуре закипает вода. А потом горячий кристалл вплавляют в кость. — Гримм прикрыл глаза, помолчал. — Но и это не все. Самая сильная боль начинается, когда кристалл проникает в мозг. Первые месяцы невозможно спать, думать, жить. Хочется умереть. Инициированных держат на цепи в тесных клетках. Когда Т-частицы насыщают организм, боль уходит. Медленно, постепенно…
Гримм резко открыл глаза.
— Нет, — сказал он. — Убивать тебя я не буду. Маленький дефектный огрызок, за который отдали уйму денег. Толстый болван Зорак был пьяницей, трусом, но не дураком. Знаешь, что его сгубило?
— Нет.
— Жадность, — сказал Гримм. — Неуемная жадность.
Гримм оглаживал подлокотники кресла. Вдруг резким движением он задернул штору на окне. Комната погрузилась в сумрак, из которого проступили два мерцающих бледно-голубых глаза. Они увеличивались, наплывали на Сола как две луны мира. Кожу обдало ледяным дыханием.
— Мелкор тсалахан.
Сола выбросило из реальности.
До ушей доносились приглушенные звуки, словно он находился за плотной стеной. Звуки становились громче и четче. А потом — резкий хлопок и плеск воды. Кто-то сильный грубо вытаскивал его из большого чана с водой. Легкие разрывались от удушья.
Раздался знакомый смех.
«Смотри, смотри, как он выпучил глаза!»
«Вот умора!»
Сол скорчился на каменном полу, восстанавливая дыхание, мокрый с ног до головы. Рядом стоял громила — бион первого класса. Тот, что вытащил его из чана.
«Последний раз он продержался три минуты».
«Впечатляет».
«О! Есть идея! Я придумал кое-что интересное. Смотри!»
«Что ты делаешь?»
«Спорим, он даже не пикнет? Они не чувствуют боль».
«Чувствуют, но не так как мы».
«Он будет моим произведением. Не в пример лучше, чем у глупой сестрицы. Сейчас я буду творить свой собственный шедевр!»
Под Солом натекла небольшая лужица. К нему подошел человек — богато одетый молодой мужчина со звериными, жестокими глазами. В руках он держал щипцы с багровым стержнем. В лужице коротко зашипело. Это раскаленный кусочек стержня попал в воду. Мужчина присел на корточки и дружелюбно улыбнулся.
«Встань».
Надо повиноваться. Сол кое-как встал, еще не отдышавшись.
«Снимай одежду».
Сол принялся стаскивать с себя рубаху и штаны, тяжелые и липкие от воды. Хозяин терпеливо ждал. Хозяин был красив; умные глаза, натренированные мускулы, красивая лицевая татуировка его Колена и украшения на руках. Длинные волосы собраны в три косы. Поодаль на диване развалился второй. Этот был крупнее, он лениво курил благовония. Не из Колен. Когда Сол избавился от одежды, хозяин приказал:
«Стой смирно».
Потом осторожно поднес щипцы к ноге Сола и приложил концом стержня к коже. Раздалось шипение. Потянуло горелым мясом. У лица крутанулся дымок. Сол почувствовал нервный сигнал — отчаянный крик боли, пронзивший ногу в месте касания. Мускулы ноги напряглись. Хозяин внимательно наблюдал за реакцией Сола.
«Видишь?», — спросил тот, что на диване. — «Им все равно».
«Нет», — сказал хозяин. — «Это не так».
Нервы продолжали посылать Солу сигнал боли. Тело терпело ущерб; нужно отдернуть ногу, но нельзя — нет приказа хозяина.
Хозяин заворожено глядел в глаза Солу.
«Я вижу, ты хочешь отдернуть ногу».
Сол молчал. Вонь от паленого усилилиась. Тогда хозяин отнял стержень, задумчиво поглядел на него, словно проблема заключалась именно в этом, и приложил к другой ноге, выше колена. Снова шипение. Снова ослепительная вспышка боли. Еще мокрый, Сол смотрел прямо перед собой, и казалось, что сознание мерцает внутри, как неисправная лампа.
«Знаю. Тебе больно», — хозяин ошалело улыбнулся. Процедура доставляла ему удовольствие. — «Говорят, есть участки кожи, самые чувствительные во всем теле».
Хозяин приложил стержень к внутренней стороне бедра.
«Хочешь превратить его в жаркое?» — спросил мужчина на диване после очередной затяжки.
«Отстань, я творю», — прохрипел от возбуждения хозяин. — «Рождается шедевр».
Хозяин приложил стержень в дюжине мест на теле Сола: грудь, живот, спина, плечи. К тому времени Сол сочился от пота. Соленый пот поникал в ожоги и еще сильнее разжигал боль. Витал запах горелого мяса. Хозяин отложил остывающий стержень. Сыпанул синего порошка в стакан с водой и выпил. Надолго застыл, зажмурившись. Выдохнул, посмотрел мутными глазами на мир и вынул клинок.