Рослый что-то сказал им. Вперед выступил комендант Джаспер. Рослый завел с ним разговор. Джаспер громко вскрикнул и сделал угрожающий выпад. Тогда рослый вынул из-за пазухи оружие, и расстрелял коменданта в упор. Спустя минуту остальных постигла та же участь. Кто-то из фермеров улучил момент и бросился бежать. Рослый приказал схватить его. Фермера повалили на пол, скрутили и, визжащего, словно беглую свинью, подтащили к краю пристани.
— Нет! — надрывался он. — Только не это!
Рослый засмеялся и махнул солдатам. Фермер полетел в зыбь. Та приняла тело с чавкающим вздохом. Фермер погрузился в песчаный океан по пояс. Серебристые солдаты сгрудились на краю пристани, разглядывая фермера. Наблюдателей на палубах корабля прибавилось.
Сол принялся рефлекторно считать секунды.
Время, казалось, замерло.
Потом, в какой-то момент над равниной, остывающей под немощным красноватым солнцем, прокатился истошный вопль. Сухой воздух разнес его далеко вокруг и усилил так, словно человек кричал в паре шагов от Сола. Крик оборвался на самой высокой ноте.
Зыбь начала забирать подношение.
Серебристые солдаты совершили ритуальный жест и приглушенно затянули литанию, заглушавшую стоны и плач несчастного фермера, тщетно пытавшегося выбраться из капкана. Чем яростнее пытался он подтянуться по зыбкой поверхности и вытащить ногу, тем сильнее увязал в топи. Сол не раз видел такое, как и любой человек обитавший в этом мире. Борьба длилась несколько мучительно долгих минут. Зыбь медленно, но верно затягивала человека в свое лоно — сначала по пояс, затем до живота, потом добралась до груди, до плеч, до шеи и, наконец, достигла головы. Обреченный молотил руками по поверхности, взметая горсти песка и швыряя его в своих палачей, но те продолжали бесстрастно петь литанию, раскачиваясь из стороны в сторону. Прошло еще несколько минут, крики захлебнулись, и голова исчезла, только две руки мучительно подергивались над песчаной гладью, но и это продолжалось недолго.
Сол считал. Двенадцать минут на поглощение. Так было, так есть и будет.
Тем временем рослый человек в коричневой накидке подошел к трапу и степенно окинул пристань, крепость и остальные пристройки цепким, ищущим взглядом.
Пока не увидел Сола.
Рослый продолжал смотреть на него, терпеливо дожидаясь, когда серебристые солдаты закончат обряд. Едва те умолкли, он указал на Сола и негромко что-то произнес. Солдат сбегал на корабль и принес оттуда массивное продолговатое орудие. Рослый человек все с той же размеренностью принял оружие, вскинул его и навел на Сола.
Ветер тихо вздыхал в густеющих сумерках.
Рослый целился долго.
Сол продолжал спокойно стоять. У него даже не возникало мысли о спасении.
Щелчок. Что-то сильно ударило Сола в голову, закрутило и лишило равновесия. Сол нелепо взмахнул руками, но было слишком поздно. Башня резко вырвалась из-под ног и взлетела вверх. Сол летел во тьму, пока не почувствовал второй, еще более страшный удар, выбивший его из реальности.
2
Боль укусила прямо в основание черепа.
Сол вскрикнул. Горло сжал мощнейший спазм, перекрывший дыхательные пути. Сол попытался втянуть в легкие воздух, но не преуспел в этом. Судороги накинулись на руки и ноги, боль вгрызалась в тело, терзая Сола с ожесточением хищника, неделями не нюхавшего добычи. Ослепительная чистота этого нового ощущения вытеснила все остальные мысли; Сол купался в потоках боли, посылаемой его разуму возбужденными нервами.
Организм подрагивал от судорог, на губах проступила соль, агонизирующие легкие заразили паникой сердце, которое билось о ребра, нагнетая потоки дурной крови в голову, что застила глаза мутной пеленой.
Что-то укололо в висок.
Мышцы шеи слегка разжались, пропуская воздух.
Сол сипло пискнул.
— Погоди… — пробормотал кто-то за пределами видимости. — Сейчас.
Когда Солу показалось, что сердце разорвется от перенапряжения, его тело, перекрученное судорогами, резко расслабилось. Ощущение было такое, словно ему отсекли все ниже головы.
— Ф-ф-ф… — выдохнул Сол после немыслимо долгого вдоха.
Кто-то одобрительно похлопал его по щеке.