Сол забрался на хребет стены одним из последних.
Отсюда открывался вид на внутреннюю часть острова. Сол пригляделся. Гора оказалась полой. Внутренние стены плавно спускались к центру, действительно образуя своими изгибами подобие чаши или гигантский кратер. И там, в его центре что-то виднелось. Некое темное пятно необычной формы. На дне чаши поблескивали искорки. Сола грубо ткнули в бок; это оказался акиф. Он подтолкнул биона к краю стены. Все остальные уже спускались, и Сол последовал за ними по такой же узкой тропе.
Спускаться оказалось гораздо сложнее, чем подниматься, и далеко не так легко. Следовало внимательно смотреть, куда ставить ногу и держать равновесие. Изломанная линия горизонта шутила с разумом злые шутки. Казалось, что низ — это стена, а не маячившее сбоку дно кратера. Наконец спуск закончился и все собрались вокруг капитана, который стоял у кромки той самой серебрившейся поверхности. Оказалось, что это зыбь, но в отличие от океанического простора, здесь ее волны были гораздо ниже, превращенные в мелкую рябь. Сол окинул пространство кратера взором от края до края и понял, что отряд стоит у берега внутреннего озера. Мутный, болезненно багровый зрачок солнца взирал на них сквозь зыбкую пленку облаков.
— Идем, — коротко распорядился Керас. — Туда.
И указал на центр озера, где над зыбью возвышался маленький островок суши.
— Но капитан, — возразил адъютант. — Мы же утонем!
Керас дал ему звонкую пощечину:
— Заткнись, пес! Будешь говорить, когда тебя спрашивают!
Адъютант густо покраснел и отвернулся. Вооруженный увесистой штурмовой винтовкой, он казался нелепым с этим оружием, словно мальчишка, дорвавшийся до оружия. От Сола не скрылось, как Китчам и Гримм мрачно улыбнулись. Керас повернулся к остальным.
— Вы что, псы, сомневаетесь в своем капитане?
— Нет, — сказали все, — нет.
— Тогда делайте, что вам прикажут! — Керас махнул рукой. — За мной!
И вошел в зыбь. Пару мгновений все наблюдали за ним. Казалось, Керас сошел с ума. Никто, впрочем, не решился озвучить эту мысль, и когда Керас оглянулся, чтобы проверить как исполняется приказ, все двинулись следом, осторожно ступая в зыбь.
Сол тоже вошел в нее.
Как всегда, зыбь оказалась прохладной на ощупь. Сола всегда поражало, почему это так, ведь днем солнце Катума нещадно жарило все, до чего могло дотянуться, и способно было испепелить любое растение и убить любое живое существо, достаточно долго находившееся под прямыми лучами. И ясное дело, предметы и все окружающее нагревалось до крайней степени. Вода испарялась. Камни превращались в жаровни. Металл обжигал. Но ничего подобного не происходило с зыбью. Ее сыпучая, колышущаяся масса оставалась прохладной днем, а ночью, когда температура опускалась почти до нуля, была приятно теплой.
Продолжая медленно идти вперед, Сол зачерпнул руку в зыбь и поднес горсть к глазам. Тут же сработал навык счетчика. На руке оказалось триста пятьдесят три крупинки размером со зрачок человека. На ощупь крупинки зыби казались скользкими и создавали ложное впечатление чего-то влажного, но на самом деле оставались сухими. Просто каждая крупинка была отполирована до такой степени, что казалась скользкой. Крупинки ссыпались вниз, но Сол удержал одну в пальцах и присмотрелся внимательнее. Белесая крупинка была матовой, но сквозь ее поверхность смутно проглядывало нечто черное, некая точка, заключенная в самом центре. И так — в каждой крупинке, в мириадах их, объединенных в один мировой океан, что наполняет Катум с начала времен. Древний, первородный океан, великая зыбь, что забирает свое всегда.
Океан настолько легких крупиц, что человеческое тело не может держаться на них, и обречено тонуть, тонуть, пока не достигнет дна.
Которого не существует. По преданиям, зыбь простирается до самого ядра планеты. И поэтому всякий, кто попадет в нее, обречен тонуть вечно.
Бездонный великий океан.
К этому времени члены отряда погрузились в озеро по грудь. Все нерешительно остановились, но Керас продолжал идти, уверенно разгребая зыбь руками.
— Капитан! — крикнул Гримм. — Капитан!
Керас не оглянулся. Вскоре он полностью погрузился в зыбь. Поверхность просто сомкнулась над его остроконечным шлемом и восстановила прежнюю гладь, словно никакого Кераса никогда и не было.
— Гримм, что делать? — спросил Китчам. — Капитан говорил тебе что-нибудь об этом?