Керас кивнул.
— Дукуны сказали свое слово. Они заберут плату, и мы уйдем.
— Какую плату, капитан? — спросил лсан.
— Дукуны говорят, необходимое зло.
Гримм открыл было рот, но так и не решился задать новый вопрос.
— Дукуны возьмут свое, — сказал Керас отрешенно. — Как и зыбь, которой они служат.
Тот, что повернулся, скользнул мимо Кераса и двинулся к отряду. Когда он проходил мимо Сола, у того резко перехватило спазмом горло, а в глазах появилось жжение. Дукун обошел вокруг Демискура, задержался возле Китчама. Капитан акифов покрепче сжал рукоять ножа, но дукун двинулся дальше. С минуту кружил он вокруг всех, иногда обходя каждого дважды. Сол внимательно наблюдал и считал. Только одного человека дукун словно бы не замечал. Наконец, Сола посетила догадка. Судя по выражению, что-то подобное заметил и лсан.
Дукун извивался, нюхая воздух возле одного из акифов, а потом резко прыгнул к Жизару и схватил того за руку. Адъютант удивленно посмотрел сначала на дукуна, а потом на Кераса. Дукун впервые открыл рот, но не произнес ничего; раздался только шипящий выдох.
Жизар закричал.
Но Сол так ничего и не услышал. Никто ничего не услышал, а Жизар продолжал кричать, выгибаясь и дергаясь, не в силах высвободиться из хватки дукуна, который с любопытством рассматривал его, потешно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
— Дукуны назвали цену, — сказал Керас.
Жизар потерял сознание от боли. Или наслаждения? Сол допускал и такой вариант. Иногда одно бывает трудно отличить от другого. Жизар наклонился, готовый упасть, но дукун бережно подхватил его и взял на руки. С этой ношей он отправился к своим сородичам. Вместе, они отнесли тело Жизара к центру белого круга и аккуратно положили на пол. А затем произошло нечто удивительное.
Жизар стал растворяться в полу. Сол никогда бы не поверил в это, если бы не видел все собственными глазами. В какой-то момент четкая граница между телом человека и каменной поверхностью исчезла, и одно стало проникать в другое. Реакция не заняла и минуты. Жизара поглотило всего без остатка, включая одежду, оружие и всю амуницию. Все происходило в полной тишине. Дукуны встали на белый пол. Сол с трудом протолкнул в глотку шершавый ком. Глаза горели и слезились, но он не смел закрывать их, не смел моргнуть, поскольку боялся пропустить подробности.
Дукуны стали погружаться в пол, точно так же, как и Жизар. Сол напряг зрение и увидел, что пупырчатая поверхность их костюмов распадается на фрагменты — и те фрагменты смешиваются с аналогичными в полу. Все это были частицы зыби.
Спустя минуту дукуны исчезли.
— Вода Пророка… — прохрипел Китчам.
— Уходим, — бросил Керас. — Зыбь взяла свое.
На корабль возвращались в гнетущем молчании. Только на борту, прежде чем взойти на капитанский мостик, Керас глянул на сопровождавших.
— Держим курс на юг.
13
Это случилось посреди ночи. Его схватили и потащили куда-то. На голову ему накинули кусок ткани, обмотав так, словно хотели придушить, но отчего-то не довели задуманное до конца. И вот, с обмотанной головой, его быстро волокли куда-то множество людей — сильные, грубые руки держали крепко, причиняли боль.
Все происходило в полной тишине. Только топот множества ног — двенадцать пар, он посчитал — да кряхтение и шуршание одежды доносилось до ушей. Похитители действовали быстро, словно боялись опоздать.
Безумное путешествие в кромешной тьме длилось пару минут, за которые Сола отволокли из клетушки бионов по коридорам крейсера и подняли на верхнюю палубу. Там его резко, грубо вздернули и поставили на негнущиеся, еще слабые ноги. Сол качнулся, но его ткнули вбок.
Сол кое-как выправился. Хотелось снять с себя ткань.
— Руки! — рявкнул голос.
Ударили по рукам, больно, со всех сил. Сон постепенно проходил, ночной холод забрался под ворот и принялся хозяйничать там.
— Настал твой час, — сказал тот же голос.
Сол мгновенно узнал его по искаженному вокодером хрипу. Значит, конец. Решение принято. Интересно, как они это сделают? Просто кинут его в зыбь?
— Слышишь ли ты, смертный, что тебе говорят? — обратился к нему Керас, ибо это вне всяких сомнений был он, капитан «Пиявки».
— Да, — сказал Сол, — слышу.
— Мы начинаем, — сказал Керас. — Сейчас мы будем судить тебя, смертный.
Холод стиснул Сола в объятиях, остужая кровь. Пальцы на руках и ногах начали неметь. Боль в голове заныла с новой силой, отдаваясь в верхнюю челюсть. Несмотря на тьму, перед глазами плавали цветные пятна.