Пристань представляла собой длинный карман, сделанный в городском массиве, что вероятно позволяло закрывать его внешней стеной во время нападений. Сеятели продумали все до мелочей. «Пиявка» вошла в карман и приткнулась к причалу. Внутри порт был забит кораблями разных типов и размеров, и «Пиявка» с трудом втиснулась между катером южных скелгов и прогулочной яхтой неведомо как очутившихся здесь джаханов.
Сол сам поднялся на палубу и нашел там Китчама со своими приспешниками. Те ждали, когда опустится трап, выряженные в пух и прах, словно собирались на бал. Лицо Китчама собралось в одну угрюмую складку.
— Шевелите задницами! — рявкнул он бионам из грузового отсека. Те возились с энергетическими катушками и прочим багажом.
Когда Китчам спустился с подручными вниз, внизу их поджидал человек из сеятелей. Это был невысокий мужчина, упакованный в угловатую хламиду — словно на него напялили трапециевидный ящик, оставив сверху и сбоку прорези для головы и рук.
— Приветствую вас на Мендозе, — чопорно поздоровался он. — Вам следует пройти таможенный контроль.
Китчам напрягся и подозвал к себе Сола:
— Это мой старпом. Можете работать с ним, а мы пока отправимся в город по делам.
Таможенник мягко поднял ладонь:
— Минуту. Кто капитан судна?
— Я, Орта Китчам, — гигант выпятил грудь.
— Надолго в Мендозе и с какой целью?
— На день, заправиться.
— Есть ли запрещенные товары, оружие или пассажиры?
— Нет, — буркнул Китчам, нависая над невозмутимым таможенником, который что-то отмечал в своем блокноте.
— Прекрасно, — таможенник убрал блокнот, вынул из подмышки планшет с бумагой и пером. — Тогда распишитесь вот здесь и здесь.
— Зачем?
— Это заявка на временное пребывание.
Китчам что-то буркнул и неуклюже поставил подпись в указанных местах.
— Город Мендоза — независимое государство, — сообщил таможенник. — Здесь действует уголовный, гражданский и прочие кодексы, Не рекомендую нарушать режим пребывания. Мы осмотрим корабль и выдадим вам декларацию через пару часов. Приятного вечера.
Таможенник изобразил что-то вроде улыбки на бесстрастном лице.
Китчам ткнул пальцем в грудь Солу:
— Присмотри за кораблем. А за тобой присмотрит Фаста. Если что, дай знать по комлинку.
— Есть… капитан.
Помощники сеятеля осмотрели весь багаж, переправленный с борта корабля на пристань, после чего Китчам со своими людьми и эскортом из бионов с тележками направился по главной улице вглубь города. Кругом кишели люди, и едва ли две трети местных относились к народу сеятелей. Многие были скелгами, джаханами или представителями маленьких племен, раскиданных по просторам зыби в Западном полушарии. В пульсе толпы чувствовалась некая напряженность, лихорадочная торопливость, как на пересадочной станции.
— Что происходит? — спросил Сол у таможенника.
Тот равнодушно пожал плечами:
— Все бегут.
— С юга?
— Да.
— Почему?
Таможенник посмотрел Солу в глаза.
— Потому что там стало трудно жить, — объяснил он таким тоном, словно Сол был тупицей. — Позволите подняться на борт?
Сол вместе с Фастой проводили таможенника и его людей на «Пиявку». Кроме помощников чиновника сопровождали трое полицейских, вооруженных до зубов такими штуками, которые Сол в жизни не видал. Роль экскурсовода взял на себя Фаста. Он принялся рассказывать таможеннику о фрегате, о трудном пути, пересыпал этот винегрет шутками и кружил вокруг сеятелей как муха вокруг известной субстанции. Сеятели осмотрели все палубы, включая трюм. При виде пленников, которым предусмотрительно залепили рты и сорвали всю форму, сеятели нисколько не удивились. Сол понял, почему. Среди пленников не было сеятелей. Пугливого Элиаса Китчам прихватил с собой. Когда поднялись на капитанский мостик, Фаста заявил:
— К сожалению, мы не можем пропустить вас туда. Там содержится опасный преступник, разыскиваемый во всех трех океанах и на всех островах мира.
— Вы считаете, я поверю в эти сказки? — мягко поинтересовался сеятель.
Фаста замялся:
— Господин, э-э-э, ваше превосходительство, вы в своем праве, но я просто не могу пропустить вас туда. Можете просветить хоть всю комнату рентгеном или какими там еще лучами, но заходить туда не следует.