Напротив Сола кресло, а в кресле сидит другая женщина — маленькая и старая. Она лсан, и похожа на смерть, если бы у той было живое воплощение. Т-кристалл окончательно превратил ее в живого покойника. Такая же белая, сухая, как выгоревшая ветка, с белесыми глазами без зрачков, с пухом белоснежных волос, окутавших голову. Кожа натянута на кости черепа. Вены синими нитками испещряют лицо и дряблую шею. Женщина облачена в серую хламиду. Ее руки сложены на животе. Она кажется тысячелетней мумией, но если присмотреться, грудь чуть заметно вздымается и опадает. Ее нангаан близок.
Речь закончена. Руки еще сильнее сжимают плечи Сола — как лапы хищной птицы жертву, не желая выпускать ни за что. Женщина хочет сказать что-то еще, но удерживается. Ей не терпится покончить со всем, происходящее не доставляет ей удовольствия, ею движет суровая необходимость. Старушка произносит тихим, слабым голосом:
— Ты так и не назвала причину.
— Я же говорю. Это наказание за преступление. Мерзавка пыталась убить меня, прямо в спальне.
Старуха молчит целую минуту.
— Тогда пусть твоя обидчица скажет, почему это сделала.
— Она немая, — говорит женщина.
Это ложь. Сол не может говорить, потому что рот ему замотали тряпкой, а руки связали за спиной. Более того, его искололи транквилизаторами, чтобы подавить сопротивление. В этом отупевшем, покорном состоянии его и притащили сюда, словно скотину на убой. Женщина как гвозди вколачивает слова в воздух:
— Она сделала это потому что решила, будто я совратила ее жениха, конюха ездовых муравьев. Дура.
Женщина усмехнулась. Сол понимает, что это заранее заготовленная легенда. На самом деле никакого покушения не было, как не было и жениха. Но что было? При мысли об этом возникает тупая боль и боль ширится, распространяется по всей голове.
Старуха молчит еще одну минуту. Женщина вздыхает и бормочет что-то оскорбительное себе под нос.
— Ты лжешь, — говорит старуха.
— Но это правда! — упрямится женщина и начинает по второму кругу произносить свою пламенную речь. Однако на этот раз быстро заканчивавет, потому что понимает: здесь ей уже ничего не светит.
— Значит, вы отказываетесь сделать это для меня? — грозно спрашивает женщина.
— Да.
— Ты пожалеешь об этом, старая. Ты смеешь дерзить самой госпоже Красс, из Старшего колена Детей. Думаешь, если ты лсан, это сойдет тебе с рук? Как бы не так. Вставай! Пошли отсюда.
Сола грубо вздергивают. Вдруг старуха говорит:
— Преступница среди вас есть. Но это не девочка.
Женщина шипит:
— Твои дни сочтены, колдунья. Я об этом позабочусь.
Прежде чем женщина выволакивает Сола из комнаты, ему кажется, что старуха улыбается. Его госпожа выводит его на улицу, прочь из дома старухи-лсана. Сол наконец имеет возможность рассмотреть свою хозяйку. Молодая, холеная, с резкими чертами лица, с повелительно искривленными губами. Богато одета, в украшениях — явно принадлежит к высшей касте. На лице татуировки ее рода. Женщина ловит его взгляд.
— Что вытаращилась, сучка?
Звонкая пощечина.
— Смотри в пол.
Правая щека пылает. Внезапно два фрагмента картинки соединяются, и Сол понимает: та, что пытала его обезвоживанием и эта — одно лицо. Парень по имени Малик называл ее… Зирана? Зарина?
— Госпожа Зердана? — раздается гнусавый голос.
Точно.
— Чего тебе? — бросает женщина подошедшему. Рядом с ними возник худощавый человечек, покрытый бородавками, в смешной шапочке и пестром халате ремесленника. Человечек кланяется Зердане в пояс и совершает знак уважения, какие обычно предназначены для Детей Матери всех колен.
— Простите, что потревожил… Я всего лишь хотел бы вам помочь.
— Мне ничего не нужно. Свои безделушки можешь впаривать другим. Убирайся, — Зердана делает брезгливый жест рукой.
— О нет, госпожа, я вовсе не торговец…. — человечек смотрит на Сола и хихикает. — Я вроде как помогаю людям, разным людям решать их проблемы.
Зердана холодно пепелит его глазами. Ее губы все сильнее кривятся от отвращения. Она грубо дергает Сола за веревку, которая привязана к его рукам, и ведет за собой, к повозке со скарабеем. Они подходят к экипажу, и Зердана приказывает Солу забираться первым. Человечек не отстает:
— Госпожа, я смиренно хочу предложить вам помощь. Прошу, не отказывайте.