— Совершенно верно, — согласился Имин. — Был раскрыт страшный заговор, гнусное преступление, к сожалению, не первое и не последнее в роду всех джаханов и их колен. Майру осудили и приговорили на смерть, а потом она исчезла. Даже родные дети отреклись от нее. Но это не важно. Важно то, что в результате всех этих потрясений кресло Старшего ребенка опустело, а временным регентом Семьи до появления первого Старшего ребенка стал наместник Совета Торгового союза Тысячи островов по имени Хола. Это была временная мера, и она остается временной ровно до этого года. Почему?
— Хола нашел джахана на кресло Старшего, — предположил Демискур.
— А значит, вся полнота власти должна перейти к нему. Церемония, как вы знаете, назначена на конец года, в день зимнего солнцестояния. Народ джаханов еще не видел наследника. Это будет инициация. Таинство перехода власти.
— Думаешь, что-то затевается? — спросил Демискур.
— А разве в истории рода джаханов были спокойные времена? — удивился Имин. — Эти люди, принадлежащие Семье — клубок змей. Скользские, ядовитые, холодные, готовые пожрать друг друга живьем. Мало кто знает об этом, но я скажу вам, друзья, по секрету, что каждый месяц в дворце столицы Сахеме умирает по одному сановнику. С ножом в спине, с ядом в крови, с удавкой на шее. Детали не важны. Важно то, что кто-то, — тут Имин сделал неопределенный жест и пригубил из чаши, — обладающий очень большой властью и имеющий достаточное время, чтобы использовать ее, реализует свой план. Что это за план, нам неизвестно. Но нам известно, что с юга эвакуируются целые острова, среди скелгов царит раздор, вода уходит в зыбь, а военный флот джаханов захватывает все больше и больше акваторий по планете, выйдя далеко за пределы границ их Конломерата. Поэтому, дорогой мой Демискур, там не просто что-то затевается, а уже вовсю реализуется.
— И ты примчался сюда, — сказал Демискур. — Куешь железо пока горячо. Джаханы платят тебе?
Сол заметил, как в руках у многих офицеров незаметно появилось оружие. В комнате мгновенно повисло напряжение. Воздух загустел казалось настолько, что его можно было черпать ложкой.
Имин внимательно посмотрел на Демискура. Тот сказал:
— А я-то думаю, какое удачное совпадение. С каким трудом, с какими потерями мы отбились от этого пса Китчама, когда подоспели ты и твои люди. Ты словно знал, что мы будем здесь и ждал удобного момента. Решил помочь нам, чтобы заслужить доверие, даждаться, когда расслабимся? Из огня да в полымя!
Он и остальные офицеры с «Пиявки» вскочили, откидывая стулья. Оказалось, что их наберется едва ли треть от присутствующих. Остальные люди, в основном разношерстный чернокожий, желтолицый и смуглый люд с островов и вольные сеятели-отступники незаметно заключили людей Демискура в полукольцо.
Еще миг — и кровь польется рекой.
— Друг мой, — проговорил Имин. — Прошу тебя, успокойся. Я знаю, ты не веришь в случайности. Но это не значит, что их вовсе не существует.
— Я тебе не верю, Имин, — процедил Демискур. — Все эти рассказы про тихие волны и прочее, все это слишком. Говори, сколько джаханы заплатили тебе за наши головы.
Имин помрачнел. В том месте, где он сидел словно сделалось темнее — сумрак всей комнаты как бы притянуло в одну точку.
— Говори, Демискур, но не заговаривайся. Давай не будем ссориться и останемся добрыми друзьями. У меня хорошая память, в отличие от большинства людей; я хорошо помню все добро, что мне сделали, и я помню, как помог мне ты, и я этого не забуду. Но сейчас, когда ты говоришь, что мне заплатили, это звучит так, словно меня купили, как сраный пирожок на базаре или шлюху в порту. Имина с Золотого архипелага никто не смеет покупать. А те, кто порочат мое имя, очень дорого за это платят. Мое слово стоит дорого. Я поступаю так, как хочу, и никто не смеет диктовать мне свою волю за деньги, даже джаханы, при всей их власти. Я — свободный человек, и буду свободным или мертвым, Демискур.
Демискур побледнел, но не дрогнул. Он приказал офицерам садиться, но сам продолжал стоять, хотя его слегка шатало — то ли от усталости, то ли от слабости.
— Ладно, — сдался он. — В конце концов, мы братья по воде.
— Вот именно.
— Просто меня слишком часто обманывали в последнее время. Я уже никому не верю.
— Такова людская натура, — горько сказал Имин.
— И все же, ты играешь в свою игру, — Демискор с достоинством сел.
— А кто в нее не играет? — улыбнулся Имин. — Я уважаю правила, страюсь быть честным. Ты хочешь, чтобы я раскрыл тебе свои карты, но, увы, я не могу. Ставка слишком высока. Да, у меня есть кое-какие дела с сеятелями. Больше ты не услышишь.