— Волнуешься? — кивнул он поглощённому леденцом Мишу.
— Неа, — спокойно ответил тот, своим тоном давая понять, что слишком занят для пустых разговоров.
Спустя несколько мгновений остальные ребята заняли места вокруг жаровни и ритуал начался. Городской голова сказал короткую напутственную речь, чинуши и полу-благородные-полу-знатные господа и дамы ему страстно поаплодировали, горожане притихли, а стражники поднесли горящий факел к дровам.
Вспыхнул «Голубой Огонь». Пламя поднялось выше крыш и осветило весь город. Не было ни дыма, ни жара, только огонь занимал своим блеском и красотой всю пустоту мироздания, которая вдруг осветилась новыми красками и поглотила внимание школяров. Петь смотрел на пламя и трепетал, ибо видел в нём светлое будущее. Перед глазами парня вырастала громадная гора с пятиконечной звездой на вершине, что сияла ярче утреннего солнца. Под горой стояли шеренги его сограждан, его единомышленников, соратников и друзей. Они истово внимали мудрость кристалла, лазурным водопадом омывавшую с горы их юные головы. Петь видел дали и горизонты, видел другие народы и чувствовал в себе силу и мощь, чувствовал мудрость и стать, но больше всего он ощущал потребность нести свет всему миру, просветить всех соседей и привлечь их к доброму делу.
Вдруг школяр почувствовал дискомфорт. Что-то твёрдое нагрелось у него под рубахой и легко обожгло кожу на животе. Петь отвлёкся от пламени, сунул руку за пазуху и вынул стеклянную сферу бродяги. Артефакт в его руках начал светиться и излучать золотые лучи, которые вдребезги разбивали свет «Голубого Огня».
Школяр посмотрел на костёр сквозь кристалл и его едва не стошнило. Сфера искажала влияние магического огня, и видения вдруг стали иными. В синем пламени Петь увидел кошмар. Прекрасная гора вдруг превратилась в алую башню, истекающую потоками крови. Пятиконечный кристалл на её вершине потускнел и начал источать в эфир волны распада и гниения. Само пространство вокруг башни разрушалось и трескалось, грозясь вот-вот обрушиться людям на головы.
Парень до смерти испугался, убрал сферу и отпрыгнул от церемониального пламени. Этого никто не заметил, потому что ритуал «Единения» был в самом разгаре. Люди стояли вокруг костра, но в то же время их на площади не было. Их глаза потускнели и покрылись бельмом. Их лица сменились на безразличные маски. Их руки лежали на плечах у соседей, а тела покачивались, будто камыш под порывами ветра.
Петь снова приблизил сферу к глазам и ужаснулся видениям голубого пламени ещё больше. Он увидел, что все под горой стоят не на твёрдой земле. Что у людей под ногами копошится море червей. Что кольчатая биомасса жива и норовит поглотить каждого участника ритуала. Черви забивали людям глаза, проникали в уши и ноздри, заползали в открытые рты. Его друзей и соратников будто медленно затягивало в живую трясину и прийти на помощь им было не кому.
— Очнитесь! — не смог Петь сдержать возглас. — Оно вот-вот вас всех поглотит.
В этот миг голубой огонь озарился яркой вспышкой и от тела пламени отделился маленький светлячок. Искра немного покружила над площадью, а затем врезалась в туловище городского головы, прожгла дыру у него на груди и проникла в самое сердце. После этого пришёл черёд и вовсе ужасающих метаморфоз.
Крепкий и ухоженный старик вдруг весь скукожился, его одежды начали гнить на глазах и осыпаться трухой. Кожа заметно потемнела и приобрела оттенок грязи. Кости и суставы начали трескаться, на спине отросли несколько твёрдых шипов, на месте ног стали цокать копыта, а вместо лица проступило свиное рыло. Бывший голова утробно взревел на луну, и голубое пламя от этого рёва стало заметно сильнее.
Испуганный до смерти Петь продолжал смотреть на происходящее сквозь стеклянную сферу. В огне обрисовался новый мираж. Парень видел площадь на Красной улице, видел людей, которых знал всю свою жизнь. Они пытались сорвать с себя наваждение, пытались сбрасывать на землю груды червей и топтать их ногами, но за это их наказывала стража. Человекоподобные монстры в чёрных доспехах избивали мирных жителей, истязали плетьми женщин и детей, бросали едва живых горожан в стальные повозки и увозили их в пыточные подвалы. Малейшее сопротивление жестоко давилось в зародыше.
— Не смейте! — вскрикнул Петь. — Не троньте нас. Так нельзя! Убирайтесь…
От голубого огня отделился новый светлячок и проник в сердце тётушки Весты – городской пряхи. Женщина вся задрожала, неестественно прогнулась в спине, а потом когтистыми руками вырвала себе оба глаза. Пустые глазницы тут же наполнились гноем и слизью, но счастливая тётка облегчённо захохотала. Отныне её жизнь стала проще пареной репы, ибо слепое сердце не боится ни сложных дилемм, ни трудных решений.
Миражи сменялись один за другим и каждый из них заканчивался новой трагедией. После каждого видения голубое пламя изрыгало искру, что поражала сердца людей и превращала их в монстров. Петь видел поле, усеянное телами. Видел, как вороны дерутся из-за глаз мертвецов, а крысы сражаются за скромные пожитки усопших. Он видел красавицу Юнону, которая отшивала всех ухажёров, но благосклонно принимала в подарок чужие платья и украшения со свежими каплями крови. Видел, как старики водили молодецкие хороводы вокруг пожара на мельнице и как матери со счастливыми лицами хоронили своих сыновей. Видел, как сгорали целые города, как страдали невинные и плакали дети. Но главное, Петь видел метаморфозы и мутации близких, он видел, как его друзья один за другим теряли людские обличья, их тела загнивали, а души чернели.