Но он неблагоразумно считал, что ему и море по колено. Ну а значит, мои мозги для него раз плюнуть. Ага! На то я главная ведьма, чтоб таким как ты носы утирать. Ну вот, он снова прочитал мои мысли…
— Дорогая, не кипишуй, ну лазаю я в твою головку, навожу там порядок! У тебя же там такая неразбериха, должен же кто-то всё по полочкам расставлять!
— По моим полочкам… — лениво потягивая из бокала вино, буркнула я.
Нет, я правду сказала, этот гад в перьях знал, чем мне угодить, даже когда я на него злилась. Вот не прогадал ни на секунду, аж треснуть его за это хотелось. Красное каберне, сладкое, полусухое, в прикуску с тёмным виноградом… Мм… Приду, обязательно тресну!
И кажется, я снова умудрилась упустить момент, когда он оказался в моей голове…
— Бить меня не надо, я слишком хорош для этого.
Даже несмотря на то, что мой рот был на четверть заполнен вином, я дико расхохоталась. Вот знает он, и всё тут!
Решила в его голове покопаться. И опять треснуть захотелось. Вот он чувствует и понимает, когда я в его мозгу! И сразу все свои мысли заполняет мной, да ещё и такими мыслями, что аж противно становится. Нет, он не извращенец, но, когда ему это надо, играет его мастерски. И как только удаётся?
За этим всем пропустила то, что он стал ниже. Ну да, ипостась менять он тоже умеет хорошо. Наклонившись ко мне, впился в мои губы поцелуем. Нежным, но таким страстным. Казалось, что он просто сходит с ума. Ну а я что? А я просто целовала в ответ, ибо очень любила, бесконечно, до мурашек под кожей, до разрыва сердца. Хотелось кричать на весь мир о том, что он мой возлюбленный, и моя любовь не безответна!
Когда он оторвался от моих губ, дыхание уже у обоих было сбивчивым. Сердце стучало как сумасшедшее, из-за чего кровь просто кипела в сосудах. И в его тоже. И кажется, одним поцелуем сейчас не ограничится.
— Так ты для этого декольте сделал?
— Да, — произнёс он с улыбкой Чеширского кота, — конечно, как будто сама не догадалась, любимая. Ведь ты не сможешь мне противостоять. Даже если захочешь! А ты не захочешь, ибо мы оба любим друг друга слишком сильно, чтобы прерваться в столь чудесный момент.
Люблю каменистые побережья. Руку на землю опустил и камень сразу в ладони, ещё и поувесистей можно выбрать. Как раз, так и сделала. Только он знал все мои повадки, абсолютно все. Даже то, что после этой фразы я его тресну. Он просто надавил на мою руку, прижал её к земле и начал водить по запястью пальцами. А потом впился новым поцелуем в мои губы. А я не стала сопротивляться и расслабилась, выпустив камень из рук. Мой золотой только этого и ждал. Смяв губы в ещё более жёстком поцелуе, спустился к шее. А рука уже начала гулять по бедру.
Но я не самая слабая, даже если и без магии!
— Ни сдамся, — похихикала я, — ни за что, хоть убей!
— Ну, убивать я тебя не буду, а вот пощекотать могу, глупышка!
И всё… Теперь я катаюсь по земле и зажимаюсь, чтобы меня прекратили щекотать. Я его очень люблю, сильнее, чем кто-либо кого-либо.
— Знаешь, я бесконечно счастлив, — проворковал он, — а когда ты сама станешь Вайда, то я тебя на руках носить буду!
— Я не стану Вайда, и ты об этом знаешь.
— Я думал, в этой жизни ты передумала…
— Нет, — сказала, как отрезала, — ещё чего! Я как была Авессалом, так и буду.
— Хоть у наших детей будет…
— Я не могу иметь детей, — прорычала я, — забыл? Память отшибло? Я лишена этой возможности, уж извини.
— Но… Ты же переродилась…
— И что с того? Что это меняет? Некоторые вещи неизменны.
— Всегда можно уповать на лекарей и на чудо.
Я устало покачала головой, давая ему понять две вещи: детей от него у меня никогда не будет, а ещё я не желаю продолжать этот разговор, вообще. И тут дело не в болезни — я просто не хочу. И точка. Ему сказала, что не могу, а сама просто не хочу видеть, как он их будет воспитывать. Он будет ужасным отцом, и я просто знаю…
Нас прервал звук всхлипываний, доносившийся из-за скал.
— Что за…
Я прикрыла рот Сайреса ладонью и помахала головой, мол: «Помолчи». Встала и побрела в сторону скал. Да, именно «побрела», ибо мой мозг сейчас был как в тумане, а в висках стучало: «Таня, не плачь, не плачь!». Что за чертовщина?! Но затуманенный мозг был не в силах сопротивляться, и я покорно шла, видимо на встречу своей смерти… Я не помню, как дошла. Не помню, что видела перед собой. Татьяна, будь она не ладна, была в культурном шоке от того, что я прибрела к ней, да ещё и в таком состоянии. Надо меньше пить!
Татьяна встала в боевую стойку и уже хотела что-то сделать, но я просто подняла вверх ладонь и произнесла: