Не успел я взвыть от досады, как стрельба по мне прекратилась. На большой скорости, я пронёсся мимо угла злополучного цеха, поворачивая вдоль него, намереваясь объехать. Турели молчали, от них остались одни обломки. Здесь был Шрекер.
В торце цеха меня ожидал разверзнутый зев взорванных ворот. А в этом месте техно проник внутрь. Турели разбиты, дроны расстреляны, ямы в асфальте, наверное, мины рвались. Ничего хорошего меня там не ждёт. Ничего хорошего. Поразмыслив минуту, решаясь, я медленно направил лимузин в цех по следам разрушений.
Протиснув длинный корпус бронекара в рваное отверстие, ранее бывшее входом, я включил фары. Чем дальше от входа, тем темнее. Дальний свет осветил броневик Шрекера метрах в тридцати в глубине ангара. Я рванул на себя дверь, выскочил и побежал к нему. Самого Шрекера не видно, зато отлично слышно – в дальнем конце цеха шла стрельба.
Мэй беззащитно лежала на полу под сиденьем. Она жутко сипела, резко вдыхая воздух чёрными губами. Мне показалось, что она в сознании, но нет – глаза закрыты и веки, счастье, целы. Бывший жёлтый, а теперь чёрный комбинезон на груди оказался разорван, обнажая здоровую розовую кожу. Униформа защитила Мэй от самых тяжёлых последствий. Левая рука не пострадала, правая обгорела ужасно – из чёрных углей торчали жёлтые кости фаланг.
Я дотронулся до её ноги, пытаясь определить, что с нижними конечностями. Она горько застонала, я отдёрнул руку. Ей больно, адски больно. Ей нужно в клинику. Эту машину я не запущу. А переносить её в таком состоянии в лимузин попросту опасно! Но, похоже, придётся.
Я прислушался. Стрельба стихла. Шрекер может вернуться. Или Грант… Я аккуратно просунул руки под девичье тело, пытаясь взяться поудобнее, потянул. Мэй в беспамятстве беспрерывно стонала. Мне с трудом удалось вытащить её из машины, аккуратно уложив на бетонный пол. Нужно действовать быстрее…
Внезапно, я услышал лёгкое шуршание сзади, резко обернулся и получил удар током отправивший меня в нокаут. Я упал на пол и минуту корчился в позе эмбриона. Электродрон атаковавший меня, старый знакомый, днём провожавший меня на выход, завис в трёх метрах, в полной готовности ударить ещё раз. Если бы злость человеческая могла испепелять, от этого дрона не осталось бы и пепла.
Я встал на колени, следя за дроном. Опасное устройство не проявляло признаков агрессии, наоборот, отлетело вглубь цеха. Потом вернулось и вновь отлетело. Я пошёл за ним. Видел днём такое – дрон указывал путь. Прости, Мэй, с этим нужно разобраться. Потерпи, пожалуйста.
Шрекер ворвался в цех с того края, где у Блаватха располагалась лаборатория. То самое место с большим количеством экранов и тонкого оборудования, те устройства и приборы, которыми он занимался, оказалось разгромлено полностью. Как будто Шрекер переехал оборудование трижды на своём броневике. Столы изломаны, аппаратура вдребезги. Дрон приземлился на кучу обломков, в которых не узнать бывшую лабораторию наносинтеза.
- Спаси, – прочитал мигающую надпись я на небольшом треснувшем экране, который валялся у меня под ногами. Прямо перед тем местом, где приземлился дрон. Я высматривал походящий обломок, чтобы попытаться разбить опасный, но хрупкий летающий аппарат.
- Помоги, - надпись сменилась.
- Срочно.
- Спаси.
- Ты кто? – спросил я без особого удивления.
- Блаватх, - высветился ответ, и я присел на корточки перед экраном. Шуткой не пахло, пахло трагедией. – Мне конец. Спаси.
- Ты где? – и что происходит, хотел спросить я, но не успел.
- Проиграл. Умираю. Спаси. – надписи настойчиво мигали.
- Как? – сдался я. Ремесленник техно не смог успешно противостоять техно-бойцу. Я почувствовал острый укол вины – ведь это я притащил сюда техно бандита. Я сообщил, что здесь есть ценного. У меня даже мысли не возникло, что торговли не будет, что Шрекер может просто взять нужную эссенцию силой. Я виноват.
- Укол. Наноколонию. В шею. Срочно. Органика отмирает, – надписи менялись всё медленней.