При этом иерархия системы по имени «культура», как видим, венчается мировоззренческими универсалиями. Именно в универсалиях культуры в предельно обобщенной форме выражены представления об онтологических основаниях мира и жизнедеятельности человека, о месте самого человека в этом мире.
Напомним, что принято выделять два блока универсалий культуры: онтологические универсалии/категории (пространство, время, свойство, отношение, форма, содержание, закономерность и т. д.) и категории субъектности человека, на основе которых находят выражение все измерения и грани человека как субъекта культуры, деятельности, общения, социальных связей-отношений (в их числе: Человек, социум, Я, Другой, добро, зло, красота, вера, совесть, справедливость, свобода и т. д.). Эти категории, в свою очередь, тесно связаны между собой, детерминируют друг друга. Таким образом, когда говорят об универсалиях культуры, речь идет о системе категорий, смыслообразы которых задают и регулируют все грани культуры, отношения человека к реальной действительности – деятельность, познание, поведение, общение, ценностные установки и ориентиры человека.
К этому следует добавить, что мировоззренческие универсалии культуры взаимосвязаны между собой в целостную систему (как и любые категориальные системы предельного уровня обобщения), образуя ядро смыслового пространства культуры, т. е. «управляющую инстанцию» всей иерархической системы культуры. Очевидно также, что «проводниками» и «передатчиками» означенных функций универсалий культуры являются, прежде всего, самые массовые и доступные формы культуры, т. е. знаково-символические, в которых беспрерывно разворачиваются и развиваются смысловой мир культуры, мир ее форм, мир чувств и переживаний.
Эти представления о сути универсалий и их роли в бытии культуры хорошо известны и широко разделяются в культурологии.
Однако, как это ни парадоксально, в существующих типологиях культуры универсалии вообще не представлены – они не числятся в ряду форм культуры. Иначе обстоит дело в информационно-семиотической теории: она трактует универсалии культуры как форму культуры и тип (один из типов, наряду с фольклором, естественными языками и т. д.) условной социальной информации. Это вполне правомерно, если учитывать, что формирование культуры как системы смыслов, обмена смыслами и трансляции смыслов начинается именно с изобретения человеком условной социальной информации и символических средств оперирования ею. Более того – условная социальная информация являет собой особую форму культуры и базовую основу культуры, которая непрерывно развивается и усложняется по мере развития человека, социума, культуры. Так, если некогда состав условной социальной информации ограничивался скудной речью первобытного человека, мифами и «наскальными рисунками», ныне она включает в себя «самые продвинутые» научные представления человека о мире и о себе (картины мира, парадигмы науки, философию, искусство, религии, мировоззренческие универсалии культуры) и самые высокие меры эстетического бытия человека – искусства.
И, наконец, в завершение данной главы позволим себе несколько обобщающих фраз в порядке резюме.
Системные попытки осмыслить и понять природу и сущность культуры (а мы именно так и строили наш дискурс) приводят к заключению, что культура являет собой сложное динамически изменчивое единство (суперпозицию) форм, способов и механизмов существования, развития и переноса смысло-несущей информации, а также творческого оперирования ею в процессах интеракции, деятельности, коммуникации посредством (на основе) знаков, символов, артефактов культуры, а значит – всеохватную форму бытия человека.
Но было бы заблуждением читать и трактовать это заключение, будто культура есть информация. Точно так же, как жизнь не сводится к биогенным элементам, лежащим в основании всего живого, культура не сводится и не сводима к информации, но именно информация (ее формы и процессы) лежит в основании культуры. В то же время, культура – это особый феномен, в котором «свободная игра» принципов и механизмов развития бытия, его системности и структурного строя (иерархия, эмердженция, бифуркация, референция, селекция, рекурсия) сочетается и соединяется с индивидуальным и свободным творчеством субъекта, человека.
Однако было бы заблуждением полагать, что «это и есть вся суть культуры». Нам, конечно же, предстоит узнать еще многое (возможно, и самое главное) о глубинных и тонких механизмах бытия культуры. И это случится ровно в такой мере, в какой науке удастся проникнуть в тайны мозга и ментально-психических процессов, понять, каким образом физические процессы в мозгу оборачиваются в образы и смыслы.