Что касается информации, которая идет от информационной сети к индивиду (потребителю), то здесь первостепенное значение приобретает возможность выбора. В информационной сфере в качестве условия для свободного выбора (отбора) информации выступает, в частности, ее разнообразие, которое не сводится к ее многоканальности, т.е. к количественному показателю источников информации. Пределы, относительно которых право информационного выбора можно считать реальным, являются функцией условий доступа, а также предварительной информации о выборе, которой обладает индивид. Таким образом, управление информацией при помощи определения правил доступа к ней создает для индивидов возможность идентифицировать интересующую информацию и облегчает принятие относительно использования конкретной информации осознанных решений. Для отдельных видов информации и ее использования требуется обеспечение возможности прямого доступа. Важно отметить, что субъективное представление индивидов об удовлетворении их информационных запросов является необходимым, но недостаточным условием для подлинной интеллектуальной свободы. Дело в том, что у индивидов могут отсутствовать сведения о наличии определенной информации, которая могла бы стать ключевой для формирования критической позиции, исключающей манипулирование общественным мнением. В связи с этим правовые нормы, касающиеся "владения" информацией и регулирующие доступ к ней, оказываются жизненно важными: с их помощью создается среда, в которой информация оказывается более или менее доступной.
Но информация не только потребляется индивидом, существует также информация, которой информационная сеть обменивается с индивидом, т.е. информация, которая поступает в сеть от индивида, включая информацию о нем, т.е. его персональные данные. Иными словами, информационная автономия подразумевает определенную степень активности индивидов не только в качестве читателей или слушателей, но также в качестве тех, кто говорит или пишет, т.е. креативных, или созидающих субъектов. Именно поэтому правовые нормы должны определять не только правила доступа к информации, но и правила ее использования. Социальные практики, касающиеся сбора и использования персональной информации, оказывают влияние на интеллектуальную свободу не только посредством запретительных или разрешающих норм, т.е. прямым путем, но также и опосредованно, поскольку конструируют способы восприятия индивидами друг друга и самих себя. Иными словами, персональная информация активно используется с целью конструирования информационного универсума, параметры которого во многом определяются качеством обратной связи с потребителем.
Даже если не углубляться в философские аспекты взаимодействия различных социальных феноменов, вполне очевидным является тот факт, что между системами правового регулирования и бытием социума, включающим весь спектр идеологий и культурных практик, устанавливаются отношения взаимовлияния. Иными словами, консервативный взгляд на право, попытка его "законсервировать" или изолировать от влияния развивающегося, как кажется, по своим собственным законам социума оказываются несостоятельными. Нравится нам или нет информационная культура, она является реальностью, а порожденное ею мировоззрение — основой, базовым бессознательным уровнем, определяющим и предопределяющим способы функционирования и основные характеристики различных социальных институтов, включая право.
Характер и динамика изменений в современных правовых системах могут приобрести совершенно новые, неизвестные прежде черты. Стабильность права все в большей степени зависит от характеристик свойственного данной системе динамизма, т.е. от способов аккомодации системы к изменяющимся внешним условиям. Любая поправка закона является иллюстрацией к приведенному тезису, но поскольку в центре нашего внимания — информация, мы будем говорить лишь о тех изменениях, которые отражают появление нового правового объекта или ему сопутствуют. Следует сразу оговориться, что в объекте правового регулирования мы будем различать его правовую и внеправовую стороны19 Любой правовой объект как таковой принадлежит действительности и существует самостоятельно, независимо от наличия или отсутствия относящихся к нему правовых норм. С другой стороны, объектами права мы вправе именовать лишь те объекты, которые помимо своего природного или культурного бытия обретают также и бытие правовое, т.е. наделяются соответствующим правовым статусом и подчиняются правовому воздействию. Признание правом нового объекта регулирования может быть осуществлено различными способами, что во многом обусловлено предварительной квалификацией объекта, иначе говоря, тем местом или теми координатами, которые ему присваиваются в рамках правовой системы. Если новый объект допускает подведение под более широкую категорию, то вопросов практически не возникает, поскольку объект признается разновидностью объектов, для которых правовой режим уже установлен, и никаких дополнительных или специальных правил для его регулирования, как правило, не требуется. Совершенно иная ситуация возникает, когда речь идет об объекте "первого уровня", т.е. объекте, выделяемом наряду с некоторыми другими при первой и наиболее общей типологизации. Примером в данном случае может служить ст.128 ГК РФ, в которой перечисляются виды объектов гражданских прав. Хотя в доктрине объектам гражданского правоотношения (гражданских прав) всегда уделяли большое внимание, их перечень появился впервые в действующем ГК. Однако Кодекс не только закрепил выводимое из положительного права и ставшее уже традиционным деление объектов, но и ввел новый объект — информацию. Не приходится сомневаться в своевременности такой новеллы, но столь же несомненно, что правовой режим информации определяется Кодексом лишь частично (в отношении служебной и коммерческой тайны) и не дает не только практических, но и теоретических ответов на проблемы, связанные с тем, что на "бюрократическом" языке обычно называют информатизацией, а на "публицистическом" — переходом к информационному обществу.