Ходившие годами слухи, все новые всплывавшие подробности, апелляционные суды порождали все больше вопросов. Клаудия начала сомневаться, что Джуниор Мейс действительно убил свою жену и Сона Разко. До и во время суда она была убеждена в его виновности и хотела добиться правильного вердикта от присяжных, своих недавних избирателей. Но со временем и с накоплением опыта у нее крепли сомнения. Что ж, ее работа судьи первой инстанции давно была сделана, и теперь она мало чем могла помочь восстановлению справедливости. Да и чего ради? Сон и Джуниор провалились в небытие. Появилось казино. На жизнь она не жаловалась.
Но если Джуниор не убийца, то пули в голову Сону Разко и Эйлин Мейс всадил кто-то из банды Вонна, а потом кто-то организовал исчезновение двух тюремных доносчиков, обеспечивших Джуниору обвинительный приговор. Как ни изображала Клаудия напускную храбрость, она до смерти боялась Дьюбоза и его головорезов. Всего один раз десять лет назад им пришлось друг на друга орать, и тогда она его убедила, что если с ней что-то случится, Вонн будет немедленно разоблачен.
За годы у них сложились цивилизованные отношения взаимного недоверия, в которых каждый играл четко прописанную роль. В ее власти было издать по любой притянутой за уши причине судебное постановление о закрытии казино, и все доказывало, что Клаудия не побоится это сделать. На Вонне лежала вся грязная работа, это он держал в узде таппаколов. Они месяц за месяцем гарантировали друг другу процветание и обогащение. Оставалось удивляться — или убеждаться, какая может родиться сердечность и как можно махнуть рукой на подозрения по единственной причине — больших поступлений наличности.
Они сидели во внутреннем дворике, наслаждались тенью и прохладой, тянули напитки и поглядывали на пустую лужайку для гольфа, погруженные в мысли о своих удачных деловых схемах и невероятном богатстве.
— Как поживают «Северные Дюны»? — спросила Клаудия.
— Продвигаются, — ответил Вонн. — На следующей неделе соберется комиссия по зонированию и, как ожидается, даст зеленый свет. Через два месяца земляные работы будут в полном разгаре.
«Северные Дюны» были последним прибавлением в его гольф-империи: 36 лунок, озера и пруды, шикарные кондоминиумы и еще более шикарные особняки, а посредине всей этой роскоши — затейливый бизнес-центр с городской площадью и амфитеатром. Все это на расстоянии всего одной мили от пляжа.
— Контролеры взяли под козырек? — задала Клаудия глупый вопрос. Не одна она получала от Дьюбоза деньги, в округе получателей набиралось немало.
— Четверо против одного, — сказал он. — Поули, конечно, против.
— Почему ты от него не избавишься?
— Нет, без него никак, иначе все покажется слишком просто. Четверо против одного — наилучший расклад.
В этой части страны можно было бы обойтись и без подкупа. Достаточно предложить любой вариант развития, от комфортабельных жилых комплексов до простеньких торговых центров, сочинить толстую брошюру с полуправдой под названием «экономический рост», наобещать налоговые поступления и рабочие места — и выборные чиновники торопливо штамповали согласие. От того, кто заговаривал об охране природы, избыточной транспортной нагрузке и переполненных школьных классах, отмахивались как от либералов, любителей обниматься с деревьями или, что хуже всего, как от «северян». Вонн овладел этой игрой уже много лет назад.
— Как насчет ДК? — спросила Клаудия. Речь шла о дополнительном кондоминиуме.
— Разумеется, ваша честь. На поле для гольфа или многоэтажка?
— Сколько этажей?
— Сколько тебе нравится?
— Чтобы был виден океан. Можно?
— Никаких проблем. В здании десять этажей, и Залив в ясный день будет виден уже с пятого.
— Это мне нравится: вид на океан. Не пентхаус, но что-то близкое к этому.
Идею дополнительного кондоминиума довел до совершенства легендарный флоридский девелопер «Кондо» Конрой. В разгар борьбы с наглым проектом небоскреба на океанском берегу устраивалась чехарда планов и схем, возникала путаница проектов, и в результате появлялся дополнительный кондоминиум, о котором ничего не знала комиссия по зонированию. Ему можно было найти дюжину применений, сплошь незаконных. Вонн научился этому фокусу, и у его карманной судьи набрался за годы целый портфель таких ДК. Клаудия получала отчисления и от законного бизнеса: торгового центра, аквапарка, двух ресторанов, нескольких небольших отелей. Кроме того, она владела землями, на которые еще не заезжали бульдозеры.
— Тебе подлить? — спросила она. — Надо обсудить еще две вещи.