— …Этот человек заслуживает доверия, — докладывал Хьюго. — Мы поговорили в Пенсаколе с людьми, знавшими его в бытность адвокатом. Он пользовался хорошей репутацией, пока не попал под суд. Он тот, за кого себя выдает, хотя и сменил имя.
— Тюремное досье у него незапятнанное, — подхватила Лейси. — Он отсидел шестнадцать месяцев и четыре дня в федеральной тюрьме Техаса и почти все это время заведовал тюремной юридической библиотекой. Настоящий тюремный адвокат: помогал сидевшим с ним подавать апелляции и даже добился для двоих из них досрочного освобождения на основании непрофессиональных действий их адвокатов в суде.
— Сам-то за что сел? — спросил Гейсмар.
— Я произвел раскопки, чтобы проверить слова Майерса. Федералы копали под застройщика по фамилии Кубяк, бывшего калифорнийца, двадцать лет возводившего черт знает что здесь, в Дестине и в Панама-Сити. В конце концов они его сцапали. Теперь он отбывает тридцатилетний срок за длинный список преступлений, в основном банковское и налоговое мошенничество и отмывание денег. Вместе с ним погорела уйма народу, в том числе некто Рэмси Микс, быстро задравший лапки и заключивший досудебную сделку. Он заложил всех, кто шел по одному с ним делу, особенно Кубяка. От него многие пострадали. Наверное, он правильно делает, что бороздит моря под чужим именем. Он получил всего шестнадцать месяцев, все остальные — не меньше пяти лет. Главный приз достался Кубяку.
— Личная жизнь? — подал голос Гейсмар.
— Два развода, сейчас не женат, — стала докладывать Лейси. — Вторая жена ушла, когда его посадили. Есть сын от первого брака, живет в Калифорнии, владеет рестораном. Признав свою вину, Майерс заплатил сто тысяч долларов штрафа. На суде он показал, что столько же с него взыскали в качестве компенсации судебных издержек. В общем, он остался без цента и за неделю до посадки объявил себя банкротом.
Хьюго порылся в увеличенных снимках и сказал:
— Кое-что все же озадачивает. Я сфотографировал его яхту. Это моторное судно модели «Sea Breeze» длиной пятьдесят два фута, очень недурная посудина с дальностью хода двести миль и с четырьмя удобными спальными местами. Числится за багамской компанией — «почтовым ящиком», поэтому узнать ее регистрационный номер мне не удалось, но она точно стоит не меньше полумиллиона. Его выпустили из тюрьмы шесть лет назад. По данным Бюро регистрации Флориды, его права на управление плавсредством были восстановлены три месяца назад. Офиса у него нет, живет он, по его собственным словам, на яхте, которую, возможно, арендует. Так или иначе, это не образ жизни бедняка. Возникает естественный вопрос: на какие средства?
Эстафету снова приняла Лейси:
— Возможно, когда им занялось ФБР, он разместил какие-то средства на оффшорных счетах. Это было крупное дело по RICO со множеством пострадавших. Я пошепталась с нашим осведомителем, бывшим прокурором, и он говорит, что Микса, нынешнего Майерса, всегда подозревали в том, что он кое-что утаил. Мол, многие подсудимые пытались спрятать наличность. Но разве теперь докопаешься? Если ФБР ничего не нашло семь лет назад, то приходится заключить, что у нас тоже не выйдет.
— Можно подумать, у нас есть время на поиски! — проворчал Гейсмар.
— Вот именно, — подтвердил Хьюго.
— Выходит, этот человек — мошенник? — уточнил Майкл.
— То, что он отбывал наказание по суду, — это факт. Но он его отбыл, за все заплатил и снова является уважаемым членом коллегии, как и мы трое. — Хьюго покосился на Сейделл и улыбнулся, однако она на эти слова и улыбку не отреагировала.
— Допустим, мошенник — сильно сказано, — заметил Гейсмар. — Тогда назовем его сомнительным субъектом. С версией спрятанных денег я еще не готов согласиться. Если они на оффшорном счету, а судье по банкротствам он наврал, значит, его можно обвинить в подлоге. Зачем ему в таком случае этот риск?
— Не знаю, — пожал плечами Хьюго. — Он производит впечатление осторожного человека. Не забудьте, он уже шесть лет на свободе. Во Флориде права на повторное обращение о приеме в коллегию адвокатов приходится ждать пять лет. Почему бы за время ожидания не заработать деньжат? Человек он башковитый.
— Собственно, какая разница? — не выдержала Лейси. — Мы кем занимаемся — им или коррумпированным судьей?
— Тоже верно, — согласился Гейсмар. — Говорите, он намекнул, что судья — женщина?
— Типа того, — ответила Лейси. — Это не вполне ясно.
Гейсмар повернулся к Сейделл.
— Насколько я понимаю, у нас во Флориде политкорректное количество судей-женщин.