Пока Палыч «кухарил», я через браузер смартфона нашёл в интернете адрес больницы.
- Так, так - пробурчал я, - Городская Клиническая Больница № 12, контакты... телефон, улица... работа с понедельника по пятницу. Сегодня у нас что, суббота? Ага! Часы посещений по выходным с 11 до 13 и с 16:30 до 19. Прикинем...
Я откусил здоровенный кусок от своего бутерброда и быстро его прожевав, продолжил.
- Так, сейчас там перерыв... До открытия - полтора. Поесть и добраться до больницы - полчаса. Полно времени.
- Лучше бы заранее.
- Да успеем! Это не вопрос! Вопрос в другом, как там найти девушку?
- Что, идей совсем нет? - поинтересовался Палыч.
- Ну так, есть одна, только нужно заехать в цветочный магазин. Да, кстати, не вздумай есть шоколадку!
Палыч как раз обнаружил на дне пакета большую плитку хорошего Бабаевского шоколада.
- Почему? - удивился он. - Это для девушки? Что бы разговорчивей была?
- Да нет! Это на случай если придётся пробиваться с боем.
Не совсем поняв мои слова, он недоумённо пожал плечами, но положил шоколад обратно.
В салоне стало душно, солнце на безоблачном небе кочегарило от души. Открывать окна было бессмысленно - только впускать жару - поэтому я завёл двигатель и включил кондиционер. Мы не спеша поели, наслаждаясь пищей и прохладой, а на сытый желудок, как говорится и думается лучше.
- Ты кому звонил, то? - спросил Палыч.
- Нате... Это девушка моя. Как-то по-дурацки всё вышло... Она вчера наорала на меня без причины... и ушла.
Палыч отвернулся и негромко сказал:
- Вряд ли ты теперь кому-то дозвонишься... Поверь, хозяева наши уж постарались, что бы всё забылось... и все забылись.
Я посмотрел на Палыча с укором, но спорить не стал. Кажется, у него был некоторый пунктик по этому поводу. Но говорить он об этом не хотел.
- Ладно, посмотрим... - ответил. - Поехали в больницу!
Глава 10. Под мостом
Я глянул на карту, маршрут совсем простой: прямо, налево, прямо и налево. Вырулив на Шипиловскую, мы с Палычем молча покатили в сторону Новоцарицынского шоссе. Постояли немного на светофоре, постояли на другом, рванули «стометровку» по этому мизерному шоссе, длина которого всего полтора километра.
И неожиданно уткнулись в пробку, уходящую за поворот.
Слева блестел Царицынский пруд, средний из трёх. Кажется, его так и называли официально, Средний. Летнее солнце ярко освещало водную гладь, пуская мириады зайчиков резвиться на свободе. Лодки и катамараны лениво покачивались на мелкой ряби, поднятой лёгким ветерком на тёмной воде. Люди отдыхали от суеты большого города, пытаясь представить себя единственными на всём свете среди кучи таких же вокруг. Справа, насколько я знал, тоже должен быть пруд, под названием Нижний, но сейчас его заслонял пикап, стоящий рядом в соседней полосе. Огромный, непонятно какого цвета и марки - грязь плотно облепила машину со всех сторон, даже на крыше торчали комки, он нервно взрыкивал мощным движком.
Мы с Натой часто гуляли в Царицынском парке. Бродили в тени летом, под сенью деревьев смешанного леса. А зимой катались с крутых ледяных горок, валялись в чистейшем снегу, ловили снежинки, прогуливаясь у замёрзших прудов. Снег скрипел, его эхо звонко множилось, отражаясь от развалин старых дворцов. Пока парк не отреставрировали, можно было представить, что ты в диком лесу, побродить в глуши, наслаждаясь тишиной и покоем. Сейчас же, добавив степенности каменными дорожками и отреставрированными дворцами, парк стал, конечно, краше, но потерял свою неповторимую первобытность. Из живого и яркого, он превратился в холодный и бездушный, словно памятник самому себе.
Пробка, в которой мы торчали уже пятнадцать минут, как оказалось, возникла из-за столпотворения под железнодорожным мостом. Люди спешили насладиться природой в центре мегаполиса. Человеческая река бурлящим потоком текла от метро к парку и обратно. Несколько минут назад электричка, пронзительно свистя, выгрузила новую порцию страждущих, и узкий переход под мостом совсем запрудило. А «особо умные» и нетерпеливые вылезли на проезжую часть, парализовав движение.
Со скоростью хромой черепахи мы приблизились к бурлящей запруде из живых тел и горячих автомобилей. Закрытые окна отделяли нас от галдящей толпы и дневного зноя, где люди буквально продирались между машин. Они заглядывали в салон, хмурились, завидуя комфорту и прохладе, ругались про себя, и шли дальше.
Палыч молчал, о чём-то задумавшись, глядел сквозь полузакрытые веки на водоворот из людей и словно не замечал их. Радио нашёптывало какую-то приятную песенку - из старых. Не люблю современные «хиты», бестолковые, животные звуки и ритмы меня напрягают. Поэтому в моей, уже теперь бывшей работе PR-щика, превалировали проекты, связанные со сложной интеллектуальной рекламой. Мне важны были чувства, яркие моменты, образы.