- Да не-е! Минут двадцать-тридцать.
Я вздохнул и осмотрелся.
- А где все?
- Разошлись... Кто куда.
Я потёр лоб, аккуратно пощупал челюсть, сел поудобнее.
- Вставай, а то этот бешеный ревнивец скоро вернётся, - Палыч похлопал меня по плечу.
Я кивнул. Штормит. Попробовал встать. Встал - штормит.
- А где эта девушка? В жёлтом.
- А она с ним ушла...
- Она наш единственный шанс узнать где Олеся.
Палыч покивал острой бородкой, соглашаясь со мной.
- Да, я понимаю! Но пока с ней этот мастер спорта - это не вариант! Пошли, что ли, отсюда? Не хочу, чтобы и мне перепало.
Я направился было уже к выходу, но вспомнил про хозяйку регистратуры.
- Подожди! - сказал. И направился к окошку.
В мраморной пещере было пусто. Ни хозяйки, ни гостьи. Я облокотился о тумбу.
- А где все?
Палыч пожал плечами и развёл руками - не знаю, мол. Хлюпнул носом и брезгливо отстранился. В вазе на столе стоял букет с лилией и благоухал.
Раздался небольшой отдалённый шум, в дальнем конце холла заскрежетали двери лифта. Из кабинки вышел пожилой мужчина в белом халате, а за ним давешняя парочка - девушка в жёлтом, и кавказец Карим. Невысокий, жилистый, тёмная кожа, курчавые, чёрные как смоль волосы. Улыбка на лице. Как мило! Бил он меня тоже с улыбкой? Девушка оказалась при формах: упругая крупная грудь - не меньше третьего, стройные ноги и тонкая талия. Черноволосая, чернобровая, с приятным овалом лица. Только сейчас я смог её хорошенько рассмотреть.
Проходя мимо, парочка в четыре глаза, зло уставилась на меня. Кавказец погрозил мне толстым, как сосиска пальцем, а девушка трижды испепелила взглядом.
За спиной что-то зашуршало, я испуганно обернулся. Появилась хозяйка регистратуры.
- Вы, правда, непричастны к аварии? - первым делом недоверчиво спросила она.
- Правда, - честно ответил я. - Я только видел, как произошла авария... Но, не более того! Я не знаю водителя... Не знаю этих... - я неопределённо ткнул в сторону куда ушли друзья Олеси.
- Зачем же тогда вам эта девушка? - спросила хитро регистраторша.
Я пододвинулся поближе, заметил на груди у регистраторши маленький бейджик. Анастасия. Решил подавить на жалость.
- Анастасия, вы понимаете... я болен, а эта девушка может помочь. Мне и моему другу. Он тоже... Она может знать кое-что. Только она может спасти!
Получилось достаточно жалостливо, как мне показалось.
Регистраторша молча пялилась мне в лицо. Тот факт, что мы с Палычем «жутко больны» её совсем не испугал. Ну да, всю жизнь, наверное, проработала в больнице.
В конце концов, я сказал чистую правду, и за это оказался вознаграждён.
- Хорошо, - сказала Анастасия, - скажите мне фамилию.
- Но я не знаю... Я же говорил, что не знаю...
Она усмехнулась:
- Свою фамилию скажите... Свою то вы знаете? Или этот горячий парень вам совсем память отшиб?
- А-а ... Я? Моя? Звягинцев Андрей Сергеевич!
Она прищурилась:
- А документ есть какой?
- Конечно! - я вытащил водительское удостоверение. - Вот!
Чиркнув ручкой несколько строк, Анастасия протянула мне бланк.
- Подпишите снизу... Это пропуск...
- Да-да, конечно!
Я вывел свою стандартную завитушку в графе «подпись посетителя».
- Пятый этаж, терапия, 34-я палата, - отдавая мне талончик, предупредила, - Только недолго!
- Мы мухой! Спасибо!
Она показала рукой:
- Лифт вон там. Идите пока старшего нет.
Я благодарно кивнул и подтолкнул Палыча:
- Получилось! Мы молодцы!
Хотелось бы вприпрыжку, но после хука особо не побегаешь, мы поспешили к лифту. Палыч утопил пальцем большую блестящую кнопку. Звякнул колокольчик, дверь открылась, приглашая войти в просторную зеркальную кабину.
Я глянул на себя в отражении - хо-ро-ш! Левая часть лица распухла, синяка не было, но было большое красное пятно чуть ниже скулы. Потрогал - болит, жжётся. На голове чёрте - что! Шевелюра взлохмачена, мусор какой-то прилип... Расчёски не было, я попробовал причесаться пятерней, но сделал только хуже. Волосы встопорщились и не хотели ложиться обратно, словно наэлектризованные.
Дзинь! Приехали. Двери лифта раскрылись.
Мы вышли в небольшой коридор, предбанник. Над большой дверью из волнистого матового стекла надпись: «Терапевтическое отделение». Рядом, на доске объявлений справа, пестрели предупреждающие надписи. Не шуметь, без сменной обуви не входить, то не приносить, это не распивать и так далее, в том же духе.
Не обращая внимания на предупреждение про сменную обувь, мы тихонько вошли в длинный коридор. На полу лежал новый чистый линолеум бежевого цвета. Мне стало немного стыдно. Пожалуй, тут действительно нужно ходить без обуви, больница всё-таки.
- Палыч, может, нам всё-таки снять обувь? Чисто у них тут как-то...