- Ну да! - спохватилась, - Синяк не покажу... Он... выше колена.
Мы с Палычем переглянулись, налицо конкретный такой провал в памяти. Я внимательно посмотрел на девушку, и медленно, с расстановкой произнёс:
- Олеся... вчера вас сбил внедорожник. Сбил на большой скорости. Вы пролетели несколько метров и сильно ударились об асфальт... Несколько раз. Одним синяком дело не могло обойтись.
- Чушь!
- Вы лежали на земле...
- Вы говорите чушь!
- ...вся в крови. Не двигались и, кажется, не дышали. Я видел.
Олеся сидела бледная с широко открытыми глазами, в них был ужас.
- Вы точно не стали бы рассказывать такие ужасы, будучи друзьями того водителя... - произнесла она упавшим голосом.
- Мы не его друзья... - кивнул я.
- Я совсем не понимаю тогда кто вы. Зачем вы это всё придумали?
Вот те раз! Опять «за рыбу деньги»!
- Не придумали. Это правда! - для пущей убедительности я приложил руку к сердцу, - Серьёзно!
Олеся посмотрела на Палыча.
- И вы тоже там были?
- Нет... Я не видел ничего, - Палыч опустил взгляд, - Но я верю Андрею!
Глаза Олеси были на мокром месте.
- Уходите! - выкрикнула она. - Я не хочу вас видеть...
Она накуксилась, как школьница, а потом безудержно разрыдалась.
Я отвернулся. На стене напротив окна висел телевизор - на экране беззвучно открывала и закрывала рот размалёванная девица с эстрады. Олеся, громко всхлипывая, удивительно точно попадала в такт. Получалось, как бы это девица плачет. Несмотря на напряжённость момента, я за малым не рассмеялся.
Дав минуту Олесе хорошенько прореветься, я подсел к ней поближе и попытался её утешить. Взял за руку, начал шептать всякую ерунду, мол, что всё будет хорошо. Ох! Ненавижу я все эти мокрые дела.
Палыч взял стул и, отодвинув подальше от кровати, сел вполоборота к нам.
Олеся закрыла лицо ладонями, дрожала, тихонько всхлипывая. Тюрбан распустился и сполз рядом на кровать, а длинные мокрые волосы упали вниз как водопад.
На прикроватной тумбочке я заметил бутылочку с минеральной водой. Плеснул немного в стакан и протянул Олесе.
- Олеся, вот попейте... Успокойтесь, пожалуйста. Мы не хотим вам зла... - я попытался вложить максимум сочувствия в свои слова.
- Уходите... - буркнула она.
- Пожалуйста, успокойтесь. Просто нам нужна ваша помощь...
Палыч продолжил гнуть своё.
- Олеся, попробуйте вспомнить, это очень важно! Вы и мы теперь связаны. Ваши воспоминания могут спасти жизни...
Зашипел я на него:
- Палыч, да подожди ты,
Не поднимая головы, Олеся прорыдала:
- Я не знаю ничего! Не помню. Оставьте меня в покое! Я ничем не могу вам помочь!
Мы переглянулись с Палычем. Олеся замкнулась в себе. Сейчас нам тут делать нечего.
Палыч кивнул на дверь.
- Пойдём... Пусть успокоится...
Я согласился. Палыч аккуратно положил букет, который до сих пор держал в руках, на тумбочку.
Мне показалось разумным оставить номер своего телефона девушке. Я полез в сумку, что бы достать визитку.
Уже копаясь в сумке, сообразил, что всё без толку. Ругнулся слегка:
- Чёрт!
- Ты чего? - удивился Палыч.
- Я номер свой новый не знаю! Я же новую симку взял... Хотел вот телефон оставить, может быть, Олеся позвонит...
- Балбес!
- Да уж...
- Давай я свой напишу?
- Э-э?! А чего не сказал, что у тебя есть телефон?
- Да ты как-то и не спрашивал...
Палыч написал свой номер и отдал мне карточку. Я, пользуясь случаем, вбил его в адресную книгу своего мобильника. Пусть будет.
Я положил визитку на тумбочку, рядом со стаканом и произнёс:
- Олеся, мы не будем вас больше беспокоить. Только у меня огромная просьба, пожалуйста... если вы что-то вспомните... ну, странное... про аварию... сон... или видения какие будут... Да всё что угодно - вы позвоните, ладно? Вот тут телефон...
Олеся молчала, никак не реагируя на мои слова.
Мы с Палычем тихонько направились к выходу.
- Странно, да? - больше как утверждение, сказал Палыч, когда мы вышли из палаты и, повернув налево, пошли к выходу из отделения.
Я возмутился:
- Да ладно?! Ничего странного?! - неожиданно вспылил я. - Мы клоны, ты стареешь, Олесю сбил джип, она ничего не помнит... Лампы эти, синие под мостом! Ничего странного?!
Меня переполнил гнев, непонятно откуда взявшийся. Мне хотелось рычать от злости. Размахивая руками, я обернулся назад и от неожиданности аж застыл на месте.
Увидел голубой светящийся ромб, висящий в воздухе!
Ровно посередине коридора висела бело-голубая с жирным металлическим блеском юла. Сантиметров пятьдесят в высоту и двадцать в ширину. Снизу и сверху из неё струились конусы насыщенного голубого света. В середине, по экватору, разливалось неровное мерное голубое свечение.