Однако вспомнить нужно было во что бы то ни стало. Стиснув зубы и обхватив руками голову Олеся напряглась...
Итак, вчера... - перед глазами замелькали яркие моменты летнего погожего вечера, - ...вот она у перехода...
У Катьки зазвонил телефон - дурацкая попса, каждый раз новая мелодия - она осталась на тротуаре, копаться в сумке. Рядом остановился маленький лупоглазый грузовичок. Я засмотрелась на белобрысого парня в кабине с большими стёклами.
Хм... Симпатичны парень, кстати. А какого у него цвета глаза? Голубые... Супер!
Да точно, голубые... Как нагло он пялится на меня?!
Свет фонарей, заливающих всё вокруг голубой дымкой... Откуда?
Странно, ещё светло, лето же... Зачем включили фонари так рано?..
Голова раскалилась, перед глазами всё поплыло. Олеся решила передохнуть, сил терпеть бесконечные пульсирующие уколы совсем не осталось.
Она подумала об Андрее, стало легче. Потом о Палыче - комичном старичке, напоминающем прожжённого революционера.
Боль отступила. Олеся сосредоточилась снова на вчерашнем дне...
Так... Ладно! Что же было дальше? Белобрысый... Я вышла на середину дороги...
Олеся сидела на кровати, тихонько качалась из-стороны в сторону, стараясь заглушить головную боль. Вдруг она увидела, как яркими кадрам высыпали странные моменты, которые она никак не могла сопоставить с собой.
Каждый раз, когда силилась понять новый кадр, голова тяжелела и наполнялась шумом. Стук в висках стал почти непрерывным.
Она прислонилась к прохладной стенке. Стало полегче.
Прошептала:
- Чуть-чуть так посижу... - и провалилась в липкую дрёму...
* * *
...Она лежала на горячем асфальте, задыхаясь от недостатка воздуха. Казалось, пекло выжгло кислород начисто. Очень болел левый бок, нога и попа.
Жарко.
- Как жарко! Почему я лежу на асфальте? Боже, как же больно!
Вскрикнула, сказала... или подумал? И сама не поняла.
Грязь. Платье. Нет!
Она попыталась встать, но тело отказывалось повиноваться. Оказалось, что горячий асфальт был вдобавок ещё и противно мокрым.
И тут же отчётливо поняла, что под ней расплывается лужа.
Возмутилась.
- Фу-у! Что это?! Пот? О боже!.. Моча?
Лужа была липкой. Она ширилась.
Платье набрякло.
Мелькнула мысль, которая заставила Олесю замереть от ужаса.
- Кровь... Кровь?! Моя?!
Она лежала, не в силах пошевелить даже мизинцем. Она ничего не могла делать, кроме, как смотреть в голубое небо...
Это пугало даже больше, чем нарастающая боль.
Всё тело превратилось в сплошной генератор боли.
Когда боль дошла до своего максимума и исчезла, небо тоже поблёкло, высохло. Муть давила на глаза, которые высохли. Хотелось моргнуть, но веки не слушались.
На фоне пожухлого, скукожившегося неба промелькнуло женское лицо...
Исчезло и появилось снова...
Женщина. Мама?
Врач?
Спустя вечность появился парень.
Нет, это не белобрысый, это кто-то другой...
Почему же так больно смотреть?
Этот другой парень опустил ладонь прямо на лицо Олесе и... закрыл ей глаза.
Стало темно. Олеся возмутилась такому идиотскому поступку наглеца и снова открыла глаза. Улица сменилась тесным помещением. Жёлтый пластмассовый плафон на сером фоне качался из стороны в сторону, убаюкивая до тошноты. Иногда он вздрагивал, словно помещение тряслось из-за слабого землетрясения. По бокам висели провода, блестели маленькие бутылочки. Они мерно позвякивали, когда плафон вздрагивал. Стены, увитые лианами проводов начали надвигаться на Олесю, грозя раздавить её.
К горлу подступила тошнота и Олеся изо всех сил зажмурилась.
А секунду спустя открыла глаза...
Плафон исчез, вокруг была превосходная необъятная пустота. Белые точки на мутном, угольно-чёрном небе.
Звёзды?!
Яркое белое пятно, где-то слева.
Луна?
Шум воды. Ветра. Ощущение свободного полёта.
Она летит?
Почему-то не было страшно - было совершенно всё равно!
Точки стали мелькать с пугающей скоростью, как будто кто-то нажал на пульте перемотку. Звёзды, Луна, всё вперемешку. Лица. Люди. Белобрысый парень, врач, человек без лица.
И вдруг всё остановилось.
Впереди вспыхнуло голубое свечение. И неожиданно закрякала утка.
Откуда в космосе утки?
Снова крик рассерженной птицы. Потом, ещё. Вперемешку с кряканьем, хлопки сильных крыльев о воду веером разошлись в стороны.
Птицы взлетали, подняв тучу брызг.
Или это пошёл дождь?
Невесомые капли падали сверху, разбивались о глаза и стекали по лицу. Лёгкое платье намокло, холодный ветер покрыл хожу пупырышками. Мокрая ткань облепила тело, выделив грудь и бёдра. Олесе стало стыдно.