Неожиданно тошнота снова накрыла Олесю.
Голубой свет рывком приблизился. Вода кончилась, проявилась трава и грязь. Впереди высилась арка, сверкающая голубым светом. Он тяжело стекал в проёме, словно вода. Даже медленнее. Как патока. От белых каменных стен шёл неровный гул. Он мерно пульсировал, подавляя волю и отключая сознание. Заглушил все лишние шумы, уток, ветер и дождь. Заполнил собой всё вокруг.
Страха не было. Олеся с обидой поняла, что движется к арке, и что синяя жидкость скоро коснётся её тела и... испортит платье.
Сдвинуться с места, хотя бы даже пошевелиться, сил совсем не было.
Арка надвигалась словно тоннель.
Остался метр.
Полметра.
Кончики пальцев на ногах коснулись голубого потока. Неприятное зудящее покалывание появилось в стопах. Стало подниматься выше.
Уже ощущалось в коленях, бёдрах.
Дошло до сокровенного.
Олеся попыталась рассмотреть хоть что-то за синей патокой, но за границей света ничего не было, только бесконечная голубая муть.
Почти всё тело погрузилось в арку, синяя полоса встала у горла.
Осознав, наконец, ужас происходящего, Олеся закричала. Но не услышала себя! Она думала, что открывает рот, кричит, что есть сил, но оказалось, что не может развести губ. Она поняла - ей просто нечем кричать, потому что и не дышит!
Голубая граница прошлась по открытым глазам вышибая сознание из обессиленного мозга...
Времени нет... Оно не нужно! Зачем?
Тишина, темнота, лень...
Багряный пожар раннего утра обжёг серое небо. Где-то справа обиженная бледная Луна убегала от него за горизонт. Шум леса ворвался в уши как поезд метро на станцию - неожиданно, и неудержимо.
Олеся очнулась, дрожа всем телом и клацая зубами. И осознала, что лежит на какой-то плоской твёрдой штуковине, которая легко и беззвучно, как в сказке, летит к берегу. Вокруг лениво застыла тёмная вода. Олеся испугалась, что упадёт со своей летающей доски, но тут же успокоилась - тело словно прилипло к её поверхности, свободной была и двигалась только голова.
Бесшумная летающая штука сделала плавный поворот и пологой правой дугой заскользила вдоль острова.
Олеся увидела небольшой островок, отгородившийся от мутной воды деревянным частоколом. В его центре белела большая арка, укрывшаяся среди листвы. Это была та самая арка, которую она видела ночью.
Арка чётко напоминала строчную латинскую букву n.
Интересно, кому понадобилось строить ворота посреди острова? - подумала Олеся, - Ворота в никуда? - и мысленно пожала плечами.
В полёте Олеся обогнула остров и оказалась на берегу, рядом с небольшим мостиком, на котором стояли два странного вида человека в серых одеждах. Как ни попыталась она рассмотреть повнимательнее незнакомцев, ничего не получалось. Кроме серой мути, похожей по форме на человека, она ничего не увидела.
Неожиданно предрассветную тишину нарушила речь на языке, который Олеся слышала впервые, но почему-то знала.
- Нехорошо... - пустым, совершенно безэмоциональным голосом произнёс один из стоящих на берегу.
- Неважно... - таким же блёклым ответил другой.
- Небезопасно? - о том, что это вопрос она догадалась.
- Да... Неважно...
- Пришёл?
- Никто не бесконечен...
Олеся была готова поклясться, что говорили разные люди. Но при этом, совершенно одинаковыми голосами.
Один из серых подошёл вплотную и положил руку ей на голову. Раскалённый шар взорвался в её голове. Сознание разлетелось разноцветными осколками. Олесе стало так больно, что она молча потеряла сознание...
* * *
Олеся закричала и поняла, что сидит на мягкой кровати в больничной палате. Спина затекла, шея ныла, ноги совсем онемели. Еле-еле отодрав себя от стены, она встала.
Невероятный сон пугал своей реальностью.
Чёрные мураши вспыхнули в глазах, пол покачнулся, но она устояла. В поиске подсказки - что делать дальше - девушка огляделась.
На тумбочке белела визитка, оставленная давешними посетителями.
«Андрей Звягинцев, Маркетолог, PR-Style»;
Она перевернула картонку.
Накарябано - «Зиновий Павлович». Телефон.
Немного поколебавшись, Олеся достала из тумбочки мобильник и набрала номер.
Глава 14. Чисто холостяцкий ужин
Палыч ловко вывалил макароны из кастрюли в дуршлаг и сунул его под воду. Поболтал туда-сюда, дал стечь, высыпал обратно в кастрюлю. Вытряхнул заранее вскрытую банку тушёнки, хорошенько перемешал и довольным голосом сообщил:
- Ну вот, жрать и готово!
- То, что нужно! - похвалил я, заглядывая в парящую кастрюльку и потирая руки. - Я жуть как проголодался...
Палыч выставил глубокие тарелки на стол и накидал в них макароны. Получились аккуратные такие восхитительно пахнущие горки.