— Женщины тоже убивают, — невольно возразил Григорий, вновь берясь за вилку.
Татьяна ничего на это не ответила, только задумчиво продолжала хранить молчание.
— Как ты думаешь, почему я тебя тут прячу, вместо того чтобы милицию вызвать?
Резко вскинув голову, как рентгеном впилась она своими изумрудными глазами прямо в глаза Гришки.
— Не знаю, — признался он.
Для Парфена действительно было непонятно, почему эта славная девушка возится с ним — бандитом и убийцей! Тем более что менты уже просветили ее насчет его личности.
— Ты на моего брата похож. — Горькая складка легла в уголке рта. — Только он помоложе тебя на пару лет. Тоже — машины, «братва», дела непонятные. Недавно прилетел сюда ночью, глаза навыкат, говорит, что товарища на перо посадили, штопать нужно! Василий Кузьмич дежурным врачом тогда был. Они ему денег целый ворох на стол вывалили — я за год столько не заработаю! Только, говорят, в милицию не звони. Эх! — В этом самом «эх» отразилось столько горечи!
— А… ты замужем? — неожиданно для себя спросил Парфен.
— Была, — ответила Таня, быстро глянув на парня, и, неожиданно усмехнувшись, спросила: — А что, посвататься хочешь?
Парфен смутился, но все же не отвел взгляд и честно сказал:
— А к тебе я бы посватался.
— Да ты меня полчаса всего знаешь!
— А мне кажется, что всю жизнь!
— Нет уж, раз была, — еле слышно отозвалась Татьяна и прибавила, горько усмехнувшись: — Да и зачем я тебе… такая?
— Какая такая? — переспросил Гришка.
— Ни к чему тебе это знать, — досадливо поморщившись, отмахнулась медсестра. — Наливай по новой, а то водка прокиснет!
Григорий почувствовал, что задел за что-то живое, еще не отболевшее.
Он налил по новой, и они дружно выпили. После слов Татьяны он новыми глазами смотрел на нее. Парень заметил то, что не удалось разглядеть с первого раза: морщинки над бровями, усталый изгиб губ. Сначала Гришка думал, что она даже чуть моложе. Теперь он был уверен в обратном — Таня была на пару-тройку лет старше его.
— Ну, а ты как в бандиты попал? — без обиняков спросила его девушка, выпив свою порцию спиртного и запив водой.
Гришка, накинувшийся на закуску, отложил было вилку, но медсестра торопливо добавила:
— Кушай-кушай! Потом, если захочешь, расскажешь.
— Как попал, как попал, — уставившись на свои сжатые добела кулаки, пробормотал Парфен. — Денег нужно было, вот и попал! Сестре на сердце нужно операцию делать срочно!
Сказав это, Гришка отвел глаза. Отчего-то ему было неловко врать этой красивой девушке с изумрудными серьезными глазами.
— А что у нее? — сразу задала вопрос Таня.
— Не знаю, — поморщив лоб, ответил Григорий. — Родители знают. — И, чтобы уйти от скользкой темы, сам поинтересовался: — Таня, откровенность за откровенность. Что же у тебя-то произошло?
— Ничего особенного. — Усмешка, искривившая ее губы, получилась одновременно горестная и злая. — Просто один подонок своей слабостью сломал мне всю жизнь. Ненавижу слабых мужиков! — неожиданно с вызовом, сердитым возгласом закончила она мысль. Потом, помолчав немного, все же рассказала…
Сентябрь в том году выдался теплый. Весь месяц стояла летняя погода, и приближение осени стало ощущаться только в последних числах.
Таня завтракала, когда зазвонил телефон.
— Привет, — услышала она голос школьной подруги, не звонившей уже тысячу лет.
— Марина, ты?! — удивилась Татьяна. С бывшей одноклассницей Таня Малышева особо не дружила никогда и звонка от нее, честно признаться, никак не ожидала.
— Чем занимаешься? — с ходу, не поинтересовавшись о семье и делах, взяла быка за рога Маринка.
Татьяне всегда претила суетливость и беспардонность Маринки, поэтому девушка с ней общалась крайне редко. «Нисколько не изменилась!» — отметила девушка, улыбаясь невольно собственным мыслям. Вслух же она ответила:
— Да особо ничем. Ты в гости нагрянуть хочешь?
— Нет! — энергично запротестовала Маринка. — Наоборот, тебя на белый свет вытащить хочу!
— Это еще зачем? — Татьяна присела на пуфик у аппарата, дабы не утруждать понапрасну ноги.
— Сгоняем за город на шашлыки. С культурными людьми познакомишься!
Татьяна ехидно улыбалась сама себе в зеркало, слушая вкрадчивый голос однокашницы. Она знала Маринку как облупленную и представляла себе ее компанию.
— Это с Петяевым будет культурная компания? — не менее вкрадчивым голосом, полным нескрываемого сарказма, поинтересовалась она.