Красная способность «Подружки» ему была неизвестна, но она якобы совмещала в себе телепатию и ясновиденье.
А вот у «Боли» была какая-то именная способность, что позволяла полностью подчинить разум жертвы или отдать доминирующий приказ, просто взглянув в глаза цели.
И этот латиноамериканец отрывался на полную катушку. Он мог подчинять монстров во вратах и подземельях, но предпочитал людей.
Автандил понял, что ситуация так себе. Но труп «Подружки» допускал, что не всё так уж однозначно.
Спустя шесть раз, что ему удалось заснуть, Джефферсон привёл к нему кого-то нового.
– Вот объект. Работай.
– Хм, что-то мне не нравится. А не продешевил ли я, согласившись всего на двух оскароносных шлюх?
– Отрабатывай. Иначе войдёшь в список А.
– Да ладно, ладно, шеф-гринго.
Пирсингованое нечто склонилось над лицом Автандила и произнесло:
– Какой миленький и беленький, откуда же у вас такое создание? Сами вырастили?
– Не твоё дело. Работай.
В одно мгновение потная и тёплая рука приземлилась на лицо мальчика и вжала его в койку, но внезапно тут же ослабла.
Мужчина отшатнулся, но не упал замертво, как прошлая жертва Попова.
– Нет, тут нужно будет всерьёз. Двух шлюх за такую работу слишком мало.
– Ты издеваешься, сучий *цензура*, кусок *цензура* говна! Работай!
– Третья оскароносная и две из приоритетного списка, что я вам давал. В течение года.
– Тех певичек? Ладно, по моей информации, это дорого, но реально. Работай!
– Вот и хорошо, шеф-гринго.
Латинос снова склонился над мальчиком, и его глаза засветились золотистым цветом.
Автандил ничего не почувствовал.
Однако лицо мужчины с каждым мгновением выражало всё большее напряжение, а затем и муку.
В какой-то момент он попытался отвести взгляд, но словно не мог. Тогда он нанёс удар кулаком Попову в живот.
Мальчик ничего не почувствовал.
В следующее мгновение золотой блеск глаз померк и мужчина шатнулся в сторону и рухнул на какой-то прибор.
– *Цензура* дерьмо. Персонал! – закричал Джефферсон.
Автандил заметил, что седой мужчина на что-то нажал, судя по отражению в экране, и мальчик снова заснул.
Очнулся он через неизвестное время, однако обстановка изменилась.
Это было другое помещение. Возможно та же койка, но стены теперь были из металла, а вот никаких экранчиков не наблюдалось.
Однако пошевелить пальцами теперь так же было нельзя. Или можно, но ощущений от этого не передавалось.
Дни тянулись один за другим.
Как только моргал свет, то почти сразу сознание Попова гасло.
Через неизвестное количество времени, он очнулся в новом месте.
– Объект Х-3 доставлен для испытания, сэр, – прозвучал голос и в фокус попал сильно постаревший Том.
Рядом с ним стоял тот, кого называли Джефферсоном. Он был уже очень и очень стар. Если раньше тот обладал какой-то военной выправкой, то сейчас был немного скрюченным стариком.
– Я прочитал отчёт. Если бы не его гены, что позволили создать множество красных, то это был бы самый тупой слив бабла после стэлсов и рапторов. Ха-ха. Но теперь-то мы узнаем, что в нём скрыто. Остальные объекты, что могли сопротивляться, удалось вскрыть. Так что, Том, скоро ты сможешь вернуться к работе над его изучением. Знакомься, это Сьюзен.
– О, майор, я читал ваши работы. Не хотите ли выпить чашечку чая потом?
– Нет. Я здесь исключительно по работе.
– Это потому что я чёрный?
– Нет. Потому что Вы старый.
– Ха-ха. Ладно. От меня что-то требуется?
– Да, объект нужно поддерживать в сознании.
– Хе, ну, он не откажется увидеть свою «дочку» и других наших «детишек».
– Том, кажется, эта собачья работа тебя в конец искривила. После эксперимента съезди и развейся на моё ранчо.
– Сэр? Я же пошутил.
– Неважно. Пошли.
Койка, на которой был закреплён Попов пришла в движение.
К нему подошла женщина лет сорока и что-то начала поправлять.
В отражении её очков Автандил увидел взрослое лицо, бритые волосы, но почему-то оставленную небольшую бороду.
При этом он выглядел словно череп, обтянутый кожей.
Койка пришла в движение, издавая противный гул. Из горизонтального положения, она приняла вертикальное.
Автандил оказался на каком-то балконе, а напротив него было множество лысых детей в «платьицах».
Внезапно сюда вернулся Том и всунул в глаза Попова какие-то зажимы, не позволившие даже думать о том, чтобы моргнуть или закрыть глаза.