– В отпуск собралась?
– Ну да… – застеснялась Надька.
– Отпускных не дам. Только в августе, не раньше. Квартал закрыли вчера.
– Ну Ирина Пална, я же заранее… За две недели… Ирина Пална, может как-то можно?
– Надь! Ну ты дура или как? Говорю же: квартал за-кры-ли. Только в следующем. Займи пока у кого-нибудь, в августе отдашь, как получишь. Никуда они не денутся.
– Ну Ирина Пална, ну где я займу…
– Не ты первая, не ты последняя. Так. Надь! Иди! У тебя там уже полмагазина вынесли, пока ты тут канючишь!
Хозяйка подписала надькино заявление двумя простенькими короткими закорючками, которые обычно бывают у тех, кто каждый день ставит сотни подписей, и положила лист в большую стопку рядом с собой.
******
– Ты, говорит, Сивохина, дура, иди вообще отсюда, мы тебе отпускные не нанялись платить! – Надька сделала глоток из банки и передала пиво Фроловой, с которой они сидели на лавочке.
– Чо, прям так и сказала? Вот сука! – Фролова поставила пиво на землю и стала прикуривать.
– Ну да. Говорит, займи иди, тебе не в первый раз…
– Вот тварь. Не зря мы ихней Натахе по харе дали с Ленкой. Ты куда собралась-то? Или тут просто?
– Я в Египет поеду, чо мне тут с вами делать. Всё включено.
– В Херипет! Где ты столько денег возьмёшь? – Фролова наконец-то зажгла сигарету и глубоко затянулась.
– Займу. Что мне, негде взять, что ли? Я ж не ты! – Надька разозлилась.
– Ну ладно, чо ты начинаешь… – Фролова поняла, что Надьке и без неё тошно. – А может у Сашки?
– Ты с дуба рухнула? Мы с ним вообще в говно разругались – он даже обручальные кольца забрал. И цепочку.
– Да ладно? Даже кольца? Он же у бати твоего занимал на кольца… – Фролова докурила, кинула окурок на землю и пыталась попасть в него крошечной набойкой сапога на шпильке.
– У бати? Вот куркуль, сука! И молчит! Вот чего он на поминки-то не пришёл! – Надька резко встала с лавочки, одёрнула юбку, схватила сумочку и Фролову, – Пошли! Заберем у него мой ол инклюзив, блять!
******
– Саня, открывай, что ты гасишься?! – кричала Фролова, прислонившись, к замочной скважине. – Мы знаем, что ты дома – мотоцикл под подъездом стоит и ключи в зажигании. Саня, открывай!
Защелкали замки, в проёме появился Саня: высокий, черный, короткостриженый. С щербинами на обеих щеках.
– Фролова, хватит орать. Надька – зайди. А ты подожди.
Надька вошла в квартиру, привычным движением скинула кроссовки и прошла в комнату. Саня вошёл следом и сел на прикрытый старым клетчатым пледом диван.
– Чего вам надо?
– Деньги мои отдай.
– Ты чо, дура что ли? Какие деньги?
– Кольца, на которые ты у отца семьдесят косарей занимал – мне Юлька все рассказала. Если не отдашь, я Гончарихе расскажу, кто у её зятя гараж обнёс.
– Ну чо ты сразу, Надюха… – Сашка привстал и попытался взять Надьку за плечо.
Она резко одёрнула руку и отшатнулась, стукнувшись ногой об ножку кресла. Она машинально наклонилась, чтобы погладить ушибленную голень. Короткая Надькина юбка задралась, приоткрыв кружевной ободок чулка.
Сашка снова сел на диван. Помолчал, наблюдая, как Надька разглаживает юбку.
– Хочешь кольца? Я отдам. Только ты мне сделаешь как тогда в сауне…
– Ты охренел что ли, Арсеньев? Я что, трахаться с тобой пришла?!
– В ломбарде на Кирова косарей за шестьдесят сразу заберут – я уже сдавал и выкупал…
Надька покраснела. Она почувствовала, как в районе подмышек разрастается мокрое и холодное.
– Давай только быстрее – там Юлька ждёт – щаз ломиться опять начнет. – Надька стянула юбку.
******
Когда у крыльца ломбарда, прямо под вывеской “МИДАС”, кричащую и упирающуюся Надьку заталкивали в полицейский газик, была уже половина девятого. Старушка на обочине мелко крестилась, не выпуская из руки полиэтиленовый пакет. От перпендикулярных жестов старушкиной руки пакет бутылочно позвякивал. Газик завелся со второго раза и с трудом тронулся. Старушка на всякий случай перекрестила уезжающую машину.
******
Дежурному лейтенанту было 26 лет. Он учился с Надькой в одной школе, только на два класса старше. У них даже была общая компания, и они один раз целовались на дискотеке.
– Сивохина, я не могу тебя отпустить, чо ты как дура-то? Приходишь с краденым средь бела дня, а я тебя “отпустить”.
– Да какое краденое, Игорь, эти кольца мне Сашка дарил. На батины деньги!
Надька сидела на стуле. Юбка порвалась, и она все время набрасывала ногу на ногу, чтобы хоть как-то прикрыться. Рукав куртки тоже был порван. “Хорошо, что по шву, – подумала Надька, – зашью, не видно будет”.