Лариса вошла стремительно. Вся какая – то блеклая, с опухшими глазами. Чужая. Было видно, что она хочет побыстрее уйти, чтобы не передумать и всё – таки остаться. Говорила быстро, отрывисто:
- Нам надо расстаться. Ни в чём себя не вини. Это я во всём виновата. Ни о чём меня не спрашивай. По – другому я не могу. Прощай. Не ищи со мной встреч. Это окончательно.
С этими словами она положила ключи от квартиры на журнальный столик. Когда Антон бросился к ней и попытался обнять «- что случилось?», девушка резко отстранилась, прижала указательный палец к губам и, чуть ли не бегом, устремилась к двери.
Антон выскочил вслед за ней на лестничную площадку. Лариса стояла около дверей лифта и плакала. Он хотел её обнять, но она замахала на него руками. Сквозь слёзы прокричала:
- Прости, забудь! – И бросилась в открытый зев, раздвинувшихся створок.
Дверки противно скрипнули и поглотили ту, которую Антон любил больше всего на свете.
И вот, он сидит за столиком в ожидании своей единственной и волнуется, как мальчишка на первом свидании.
Она вошла летящей походкой в белом летнем плаще, который ей очень шел. Вся такая светлая и воздушная, что от взгляда на нее у Антона заныло «Под ложечкой». Он почувствовал, как кровь прилила к лицу. Руки, независимо от его воли, предательски задрожали, Лара увидела его сразу. Как почувствовала. Импульсивно подошла к столику и села:
- Здравствуй.
- Привет, - Как можно беспечнее постарался ответить он.
- Закажи мне коньяк и мороженое.
- Я думаю, сейчас, коньяк и мне не повредит. – Антон подозвал официантку и сделал заказ:
- Я очень рад тебя видеть. Может ты все-таки объяснишь в чем дело.
- А за этим я и пришла. А, еще попросить у тебя помощи.
- Ты знаешь, для тебя я сделаю все, что смогу. И даже больше того.
Официантка принесла заказ. Антон разлил коньяк по рюмкам. Они выпили. Молчание затягивалось. Наконец, Лариса заговорила:
- Ты, знаешь, я тебя, действительно, очень сильно люблю. Поэтому, мне тяжело говорить. Но, и рассказать, мне больше некому. Если ты любишь, то поймешь. Начну с самого страшного. Тогда, шестого марта, у нас был корпоратив, и Олег изнасиловал меня, - Она низко опустила голову.
Антона, как будто «протянули» через все тело плеткой. Даже не плеткой – бичом. Он вздрогнул и сжал кулаки. Лицо исказилось судорожной гримасой :
- Не может быть!
- Может. Тогда было очень весело, много пили и танцевали. Он напился и затащил мня к себе в кабинет под предлогом попить его замечательный кофе чтобы немного протрезветь. Там он набросился на меня, порвал все платье, трусики, -Он просто заставил меня, понимаешь? – простонала она, и я понял, что слова даются Ларисе с большим трудом, - А потом завалился на диван и уснул. Я надела плащ. И так, голая под плащом. Уехала домой. Прости, я понимаю, что тебе больно, но ты должен понять тогдашнее мое состояние.
-Какой же я дурак! Я не пошел тогда с тобой на этот гребанный корпоратив, потому что на утро мне нужно было сдавать в набор статью. Но, кто же мог знать, что так все сложится! – Антон зарычал, как дикий зверь, ударил кулаком по столу, а потом уронил на руки свою светловолосую голову. На них стали оборачиваться другие посетители кафе. Бармен, вытянув шею, строго и вопросительно посмотрел на них. Лариса успокаивающе подняла одну руку. А другой нежно стала перебирать пряди волос на голове Антона:
- Извини, сейчас тебе будет еще больнее, но я должна сказать всю правду, чтобы в ответ на мою просьбу, ты принял правильное решение и никогда об этом не жалел. После того, как Олег узнал, что я рассталась с тобой, он как будто озверел. Все это повторялось неоднократно, все в более ожесточенной-извращенной форме. Он грозился меня уволить, если я посмею ему отказать. А, ты знаешь, у меня очень больная мама. Где я еще найду такую высокооплачиваемую работу.
- Но, почему, ты не рассказала все мне!?
- Олег сказал, что у него в кабинете стоит камера наблюдения и все наши оргии записаны на видео. И, что если я пожалуюсь тебе, то он обязательно покажет эти записи тебе и моей матери. И, мама может умереть, а ты меня тогда точно возненавидишь и будешь оставшуюся жизнь презирать.
- Глупая, ты, моя- Антон хотел поцеловать девушку, но не смог. Богатая фантазия профессионального журналиста очень ярко нарисовала в его мозгу иллюстрированные кадры к сказанному. Он только откинул пальцами локон, закрывающий ее лицо, и нежно погладил по голове ладонью.
Она заметила его движение и слегка отодвинулась:
- Вот, видишь.