Сам процесс развоплощения Тии начался и протекал так, как и было рассчитано. Энергетический клинок, хоть и не без проблем, но вполне успешно вытягивал из скульптуры энергию. И я, и ИскИн, казалось бы, контролировали все, что только можно и нельзя. Минут через двадцать, после начала, на скульптуре появились первые, едва заметные, трещины, а я, смутно, но все же смог разглядеть некую энергетическую аномалию, постепенно формирующуюся в самом центре композиции и которую ИскИн опознал как сознание Тии.
К удивлению, энергетические запасы Тии оказались очень невеликими, а большое время их поглощения было обусловлено трудностью изъятия и несколькими «фильтрами», предназначение которых заключалось в исключении взаимодействия ее сознания с моим. Как бы то ни было, но вся «процедура» заняла чуть-чуть меньше двух часов, по истечении которых я стал свидетелем полного разрушения ментально-энергетической оболочки сознания Тии и пребывал в несколько расстроенных чувствах, что пошел на поводу у ИскИна и отказался от знаний нескольких цивилизаций. К этому времени вся статуя, до этого служащая вместилищем космической мстительницы и убийцы миллиардов разумных существ, покрылась паутиной мельчайших трещин. Одно неловкое движение, едва заметное касание и статуя, буквально, рассыпалась на сотни миниатюрных двенадцатигранных пирамидок, излучающих легкое свечение. ИскИн сразу же озаботился изучением нежданного подарка, а я весь оставшийся день проходил сам не свой, хандря. Делать ничего не хотелось, все, буквально, валилось из рук, поэтому, махнув на все рукой, я отдал приказ на начало разгона и подготовке к очередному гиперпрыжку, надеясь, что привычные дела помогут мне прийти в себя.
И ведь помогло! По крайней мере, к моменту ухода судна в гиперпространство, в капитанском кресле сидел уверенный в своих действиях профессионал, а не хнычущая размазня у которой отобрали любимую игрушку. А ночью, когда я предавался вполне заслуженному отдыху, в то самое время, когда сознание спит, меня и накрыло! Знаете, как это бывает во сне, ты четко осознаешь, что ты спишь, а бывает, что сон на столько точен в деталях, что ты воспринимаешь его как реальность, при этом совсем неважно, как приятную реальность или совсем даже наоборот. Вот и я провалился в такую вот псевдореальность, в фантасмагорический кошмар. Странные чувства, еще более странные ощущения, словно я хрустальная ваза, которую со всей дури швырнули о бетон, но в то же самое время, я нечто аморфное и бестелесное, медленно растворяющееся в каком-то киселе и при всем при этом, отчетливо понимающий, что со мной происходит, более того, каким-то взглядом со стороны я вижу, как очередной мой «осколок» медленно отделяется от меня и растворяется в обволакивающей меня субстанции, делая ее еще более плотной и вязкой. И даже панические вопли нейросети слышались мне как всего лишь отдаленный, едва различимый шёпот, не имеющий ко мне абсолютно никакого отношения.
Шесть суток я был в отключке. Шесть суток нейросеть боролась за сохранение моего «Я», боролась в гордом одиночестве, не прося и ожидая ни от кого никакой помощи. Боролась и победила. Не без потерь конечно, как я узнал, но все эти потери легко восполнимы.
И вот, через шесть суток, я сижу за столом в своей каюте, просматриваю отчеты нейросети и логи ее работы, а в голове бьется одна мысль, не дающая мне покоя – что же это такое, моя нейросеть. Принимая во внимание, что одна точно такая же нейросеть уже один раз эволюционировала, до почти самостоятельного и разумного существа, которому было нужно только «правильное обучение и воспитание» мне становится по-настоящему страшно. И ладно та нейросеть, ее эволюцию можно легко объяснить экстремальными условиями, но с этой-то ничего такого не было, если не считать нахождения на «изнанке Вселенной». Но, та нейросеть после каждой своей эволюции становилась больше, разрасталась, а эта наоборот, такое впечатление, что ужалась, стала в разы меньше, хотя почти все так же добросовестно выполняет все заложенные в нее функции. Эх… еще бы знать какие именно, кем и зачем они заложены.