Я с облегчением развеял усиление слуха и поспешил вернуться. Голова порядком разболелась, и каждый шаг отдается вспышкой. Факел успел догореть, поэтому ребята вздрогнули от моего появления.
– Ты где был? – ожидаемо спросил Иван.
– До ветру ходил и луной любовался. Пойдемте… с-ш-с… – я, морщась, втянул воздух от боли в голове. – Пойдемте уже спать.
– Хм-м… – выдал Иван и попытался рассмотреть меня, но сейчас слишком темно и только я могу их видеть нормально. – Ладно, только куда. У тебя дом-то есть?
– А если в ночлежку?
– Неа, – вступил Шмыга, – ща все забито. Белый, может, к нам на хату?
Вожак нахмурился, а я решил молча наблюдать за его реакцией.
– Хорошо, пойдемте. Только ноги все собьем в этой темени…
– Не собьете, – отозвался я и со стоном полез на телегу – в дальнем углу, под остатками сена заметил добротный факел.
Моих скромных умений хватает, чтобы разжечь огонь. К общему удивлению, я распалил маслянистую тряпицу.
– Ведите.
Идти пришлось не близко. Ветхое строеньице, напоминающее сарай, но с пристройкой, оказалось убежищем воровской компашки Ивана. От усиливающейся боли мне было не до разглядываний, вопросов и прочего. Стоило ребятам указать место, как меня тут же сморил глубокий сон.
Резко сев на подстилке из сена, отрешенно стал отряхивать голову, все еще пребывая в сновидениях. Полночи за мной гонялся вампир, и такое впечатление, словно я обежал все окрестности Колывани. Потом были голоса предков, слышал отца и мать, а следом бой и столь крепко я лупил гада, что загляденье. Жаль, что это только сон.
– Мастак ты спать, – к испугу добавился голос Ивана, да так, что я дернулся, подскочил в боевой стойке, готовый ломать и крушить.
Взгляд нашел новообретенного знакомого сидящим чуть поодаль от лежанок. Под ним ящик, а рядом бочка, где разложена простая снедь, частью поеденная.
– Отвали! – буркнул я, с трудом успокаиваясь из-за сна.
– Эх… грубый ты парень. Есть будешь?
– А ты подозрительно добрый, – хмуро глянул я и подтащил к себе ящик.
В обиталище Ивана довольно светло – утреннее солнце охотно попадает в узкие окошки сверху и выпиленные недавно снизу. Приятно пахнет сеном и сосной. Обиженно пискнув, из ящика выметнулась мышь, напоследок остро глянув черными бусинками.
На столе оказался подсохший хлеб, вяленая рыба и яблоко. Я с охотой взялся дербанить пахучую рыбину, а Иван хитрыми глазами продолжал наблюдать.
– Чего? – с набитым ртом спросил я.
– Странный ты. Все не могу понять, откуда родом и, что важнее, дворянского ли происхождения?
– И сдалась тебе моя история, – хмыкнул я и продолжил есть.
– Ну, в нашем мире не спрашивают о прошлом, это верно, – кивнул он, и я догадался, что речь о ворах, контрабандистах, пиратах и тому подобной публике. – Просто, вот смотрю, как ты ешь, и верю, что матросом был. Голубых кровей сынки к иной пище привыкли. Но ты не похож на простолюдина, от тебя просто прет дворянством. Поэтому не могу успокоиться.
– Лучше промолчу.
– Не доверяешь? – криво улыбнулся он.
– Мало ли что ты задумал? – посмотрел прямо я.
– А то, что ты жив-здоров и деньги целы, ничего не говорит? – едко спросил белоглазый.
– Вчера, ты хочешь ска…
– Я говорю о том, – перебил он, – что ты переночевал тут, в моем убежище. И никто тебя не тронул, хотя я сто раз мог шею тебе перерезать. Забрать деньги, а труп кинуть в море, на поживу рыбам и чайкам.
Повисла тишина. Я боролся с собой, но червяк недоверия продолжает извиваться. Может, он по лицу понял, может, просто догадался, но Иван сплюнул с досады и говорит:
– Да хрен с тобой, Игорь. Не хочешь доверять – не доверяй. В банду ко мне пойдешь?! – он посмотрел открыто, так, что я спокойно могу прочувствовать, что слова полны искренности.
– Подумать могу? – не нашелся с ответом я, порядком растерявшись.
– Думай! – едва не рявкнул он и встал, намереваясь выскочить из убежища.
– Погоди! – тоже оказался я на ногах и схватил его за плечо. – Не держи обиды. Ты уже загладил вину за нападение, да и что уж там – пропитание у тебя такое. Я понимаю.
Встретил его пылающий белым огнем взгляд, и тут уж нутро меня убедило – Иван не врет. Он искренне расположен ко мне.
– Прости. И спасибо.
Иван покатал желваки, выдохнул и улыбнулся.
– Давай брататься?
– А-э… – только успел протянуть я, а он уже вытащил нож и резанул ладонь.
Порыв подхватил и меня. Грубо забрал оружие и тоже рассек кожу. А потом мы соединили руки, смешав кровь. И поклялись.