Аналогия с Богемской рощей, которую приплела Анна, несколько оживила молодого репортёра. Он прикидывает в уме варианты и соотносит их с другими потенциальными заказами, предложения были… В глазах Сергея журналистка усматривает признаки заинтересованности.
Почувствовав, что парень на крючке, дама продолжает увещевать. Она грациозно прошлась по офису, соблазнительно покачивая крепкими бёдрами, и села на краешек стола напротив Сергея.
— Я предчувствую, что там состоится нечто интересное! Что-то нетривиальное… — эмоционально убеждает Анна. — Интуиция редко меня подводит и сейчас настойчиво шепчет мне: туда надо ехать! Если не соберёмся, потом себе этого никогда не простим!
Анна продолжает горячообрисовывать намечающиеся перспективы, но Сергей слушает уже не так внимательно. Когда мадам уселась перед ним на край стола, красная короткая юбка непроизвольно скользнула вверх по соблазнительному загорелому бедру. Сейчас дамочка сидит в такой позе, что одна нога упирается в пол, а вторая повисла в воздухе. Колени в тот момент, как Анна садилась на стол, слегка разошлись. И чем сильнее она двигается, ёрзая аппетитной задницей по столешнице и пылко жестикулируя, тем выше приподнимается алая ткань дамского гардероба.
Делая вид, что внимательно слушает, дабы не спугнуть собеседницу, Сергей с любопытством смотрит на столь притягательную ложбинку между соблазнительными ляжками, где белеют шёлковые трусики. Он отчётливо видит рыжие волоски, которые бесстыдно выглядывают из-под узкой полоски белья. Парень заставил себя оторвать взгляд и посмотрел на лицо Анны. Она горячо убеждает, а мужчина одобрительно кивает. Взгляд молодого человека невольно то и дело соскальзывает к интимным подробностям, так удачно засвеченным дамой в процессе эмоционального монолога.
— Ну так что? Ты со мной? — неожиданно резюмирует журналистка.
Сергей резко оторвал порочный взгляд от желанных ножек и, не задумываясь, выпалил:
— Да, конечно… а что мне нужно делать?
— Я уже всё продумала! Мы поедем на моей машине. На подъезде к особняку ты спрячешься в багажник. Когда буду выходить из машины, я его чуть приоткрою, чтобы ты смог оценить обстановку и выбраться. Я сброшу тебе вызов, когда следует выходить. Словом, когда просигналю, ты незаметно покинешь укрытие и прокрадёшься в дом. Будь осторожен. Заглядывай в окна, ищи подходящее место. Короче говоря, не мне тебя учить, как и что снимать.
— Ну, а если всё же эта авантюра окажется ложной тревогой? — Сергей решил немного поднять ставки. — Если это просто старый особняк, где вы будете сидеть в мягких креслах у камина и, болтая о политике, попивать виски?
— Тогда, мой хороший, — сузила озорные глазки короткостриженая искусительница, — это просто загородный клуб, а я (в качестве компенсации) исполню любое твоё желание.
Этот последний козырь Анны бил все аргументы против. Сияющие очи с хищным огоньком в глубине. Сергей, заглянул в серый омут, в который раз утонул и поверил. Умела дама убеждать мужчин и вдохновлять их на подвиги.
— Чёрт! — выругался Сергей, усмехнувшись. — Я с Вами!
*****
За пару дней до назначенной церемонии подруги посетили театр. Давали оперу «Пиковая Дама». В антракте Анна выразила свою готовность участвовать в таинственном ритуале. Лидия улыбнуласьи с благодарностью в глазах тепло молвила:
— Ночь Осеннего полнолуния останется в твоей памяти, Ann. Я знала, что не ошиблась в тебе.
Строгая дама слегка приобняла журналистку и коснулась своими тонкими губами мягкой щеки. Больше женщины на эту тему не разговаривали.
Ночью Анне приснилось странное застолье. Фреска XV века на стене трапезной миланской базилике увековечила мадам Венгер в компании одиннадцати мужчин и дамы. В их тревожных лицах читается смятение, они спорят между собой, вопрошают, пытаются сообщить что-то женщине. Только, Анна не знает всех этих людей, а потому сидит тихо, смиренно потупив взгляд, отрешённо рассматривает пустые тарелки и недопитый стакан вина. Анна поймана в границах изображения, потускневшие от времени, облупившиеся краски ещё сохраняют черты лица, привязывают к перспективе, делают смысловым центром композиции…
По правую руку от Анны находится Лидия, рыжая и сильно постаревшая. Единственный персонаж на картине, кто визуально не связан с мужчинами и не принимает участие в полемике. Дама пристально наблюдает за Анной, словно прощается, и стремится запечатлеть в памяти дорогой сердцу образ. Вся её фигура — воплощение напряжённого внимания, неудивительно, что Лидия не замечает, как рукав одежды задевает солонку. Правая рука, та самая, что рассыпала соль, сжимает в кулаке кошель…