Он плакал, я плакала, пианино тоже… нет.
Благодаря таланту Сержа телешоу имело успех.
Однажды ночью Серж наигрывал на пианино, не выпуская сигарету изо рта, а я заснула. Утром он спел мне «Бонни и Клайд». Это было в 1967 году — с триумфом прошел фильм с Уорреном Битти и Фэй Данауэй в главных ролях. И нас ожидал успех с песней, написанной Сержем в ту ночь.
После съемок мы начали вести светскую жизнь.
Рядом с Сержем я становилась удивительно красивой.
Мы не прятались, наоборот, мы охотно выставляли напоказ нашу страсть. Ночи напролет мы танцевали в кабаре, прижавшись друг к другу. Серж считал, что мою красоту надо подчеркивать, поэтому он водил меня в рестораны «Максим», «Распутин», где он раздавал ежеминутно цыганам купюры по 500 франков, чтобы увидеть, как мои глаза блестят от слез при звуке скрипок.
Я получила приглашение от месье Гюнтера Сакса на празднование его 35-летия, 14 ноября 1967 года, на авеню Фош!
Земля разверзлась у меня под ногами!
Гюнтер находился от меня на расстоянии в миллионы световых лет, и все же! Серж посоветовал мне пойти на день рождения — в конце концов, я была законной женой Гюнтера.
Но я не пошла. В конце концов, я была незаконной женой Сержа, а я обожаю нарушать закон.
Но я была вынуждена встретиться с Гюнтером. Он яростно упрекал меня за связь с этим ужасным типом, с этим скоморохом, Квазимодо, с которым я появляюсь на публике лишь для того, чтобы поставить его, Гюнтера, в смешное положение. Я возразила, что он изменял мне куда больше, а месть — это блюдо, которое едят холодным, а иногда и ледяным.
Серж был натурой эмоциональной, он вечно волновался, боясь потерять меня, и всякий раз, когда я возвращалась, это было для него чудом. Он не мог поверить, что я сделала выбор в его пользу, и наши встречи были настолько страстными, что, казалось, мы не виделись целую вечность, хотя мы расстались на несколько часов. Он купил мне у Картье обручальное кольцо, надел его на безымянный палец левой руки, после того как я сняла три кольца: синее, белое и красное, подаренные мне Гюнтером.
Никто не умеет разводиться так, как я.
Мне передали привет от фильма «Шалако»: я получила сценарий на английском языке!
Мне повезло сниматься вместе с Шоном Коннери в фильме великого Эдварда Дмитрыка!
Съемки фильма должны были начаться в январе в Алмерии, на юге Испании, я буду занята два месяца!
В конце хмурого и дождливого ноября я получила два приятных известия. Мне присудили премию «Триумф популярности» на 22-й Ночи Кино как самой популярной актрисе года! А из Елисейского Дворца пришло приглашение на прием в честь деятелей искусства и литературы, и президент Де Голль хотел бы видеть на этом приеме 7 декабря месье Гюнтера Сакса и мадам Брижит Бардо.
Я всегда безмерно уважала Де Голля.
Хоть раз в жизни я должна была увидеть этого удивительного, незаменимого человека, наводящего страх, грозного, но гениального в своей эффективности, твердо взявшего в свои руки прозябающую Францию!
Я встретилась с Гюнтером, чтобы согласовать наши расписания с учетом этой важнейшей встречи. Накануне мы ужинали у Ротшильдов, где была и чета Помпиду. Жорж Помпиду был человеком удивительно умным, веселым, с чувством юмора, который относился серьезно лишь к серьезному. Я очень боялась завтрашнего представления Де Голлю и говорила лишь об этом! Как я должна быть одета? Что я должна делать? После ужина, чтобы успокоить меня, Жорж и Клод Помпиду решили устроить генеральную репетицию. Они изображали генерала и тетушку Ивонну. Ги де Ротшильд и Мари-Элен играли роль четы Помпиду. Другие присутствующие стали адъютантом, министрами и распорядителем.
Было очень смешно.
Я вспоминаю, что Жорж взял меня за руку, сказал пару любезных слов, затем, наклонив голову, подтолкнул мою руку к следующему участнику церемонии, то же самое было и с Гюнтером. Такова была привычка генерала: чтобы сократить встречу, он подталкивал руку того, кто в данный момент рассыпался перед ним в церемониях.
Вставал драматический вопрос: как мне одеться?
У меня был знаменитый костюм, смахивающий и на наряд дрессировщика, и на военную форму. О нем столько было написано! До сих пор ни одна женщина не осмеливалась появиться в Елисейском Дворце в брюках, да еще на официальный прием!
И все же я поступила так.
7 декабря в резиденции президента толпился народ. В очереди стояли артисты, танцовщики, писатели, художники, все принаряженные, одетые с иголочки, расфуфыренные. Меха, шиньоны, драгоценности…