Собрание было назначено через два дня после вынесения неофициального обвинения и приговора Елене. Этого срока должно было хватить, чтобы собрать автографы у всех, кто наивно полагал, что администрация всегда обратит внимание на своих преданных сторонников.
Что ж, в любом случае собрание – дело нужное и правильное. Кирилл считал, что лучше обсудить за общим столом все вопросы, чем решать их за спиной обвиняемого человека. В тот день у него было много дел на работе, и он приехал на встречу с опозданием минут на двадцать.
Встречи «Молодежного собрания» проходили в одном из больших кабинетов (или, точнее, залов) в здании администрации. Все садились за большой круглый стол и, представляя себя депутатами или министрами в свои неполные тридцать лет, решали различные вопросы по организации молодежных мероприятий.
В этот раз Кирилл увидел не всех участников молодежного движения. Видимо, кто-то не пришел принципиально. Елены тоже не было, вместо нее пришел ее парень Стас. «Она заболела», – коротко объяснил он ее отсутствие.
Беседа была в самом разгаре. Хотя нельзя было сказать, что спор был оживленный и участники, будто на дебатах, громко и эмоционально отстаивали свое мнение. Вовсе нет, ничего этого не было. Говорил в основном Стас, защищая свою будущую супругу. Осторожно, подобно хитрой змее, вставляла свои замечания Алена. Сухо констатировал нерадостное будущее для своей карьеры и, попутно, для всех присутствующих работник администрации Алексей, всегда помогающий активистам (по возрасту он был практически их ровесником). И еще пара человек периодически вставляли свои редкие реплики в общую беседу. Остальные же сидели и молчали. По виду и взгляду каждого из них легко можно было догадаться, что это они подписали бумагу, которую к ним подвозил Олег.
Кирилл смотрел на них и не понимал, как можно было так легко предать своих товарищей по первому зову местных властей. Ладно бы им посулили должности, деньги, какие-либо привилегии. Оно и в этом случае являлось бы позорным предательством, но хоть как-то объясняло тогда их поведение. Однако он точно знал, что ни обещано, ни уж тем более ни предоставлено не было и не будет им ничего. Каждый имел лишь свои призрачные мечтания и думал «отличусь сейчас – в будущем мне обязательно зачтется».
Кириллу вдруг стало понятно, что это начало конца. О чем бы сейчас они ни договорились, как бы мирно ни решили проблему, прежней организации уже не будет. Ровно как и сплоченности старого коллектива.
– Я вот смотрю на вас, – сказал он негромко, оглядев еще раз всех. – И не понимаю, что вы вообще делаете.
Все замолчали и непонимающе посмотрели на него.
– В городе, где я провел свое суровое детство, таких людей били без лишних слов. Даже не утруждая себя произносить обвинительные речи. Вы забыли, сколько Лена сделала для молодежного движения нашего района?
– Ты видел, что она писала? – хотела было взять инициативу в свои руки Алена.
– Видел. Но это не стоит того, чтобы так предательски и подло решать за спиной ее судьбу. Вы должны вызвать ее сюда, переговорить с ней. Узнать ее мотивы, что ей руководило. Может быть, у нее душевная травма, ей нужна помощь? Может быть, у нее проблемы с работой? Тебе ведь такое вряд ли понять, – он обратился к ней. – У тебя ведь будущее уже все расписано? Работу искать не нужно, проблем с деньгами нет и не будет. Так ведь?
Алена смущенно улыбнулась, не зная, как реагировать. Учитывая, кем были ее родители, это была чистая правда.
– Вы уже заигрались в чиновников и политиков, – продолжал Кирилл. – Причем перенимая самые худшие стороны их профессий. Не нужно этого делать. Завтра вы сделаете ошибку, и вас так же быстро выкинут из «Собрания». Ваши друзья, с которыми вы сегодня ставили подписи за лишение членства Лены, так же спокойно поставят подписи за ваше исключение из молодежного движения. Причем у вас же за спиной и без вашего ведома.
В зале повисло молчание. Это было печально, но из всех присутствующих парней и девушек Кирилла поддерживали взглядами и кивками головы лишь пара человек. Остальные либо отводили глаза, либо малозаметно улыбались, всем своим видом показывая, что все сказанное только что – ерунда, и подобное их никогда не коснется.
Ему стало противно. До такой степени, что находиться дальше уже не было никакого желания. Однако уйти – значит легко оставить свое место и сдаться без боя, позволить предателям делать свое дело. В принципе, шансов было мало, но побороться все же было нужно. Плюс к этому, не хотелось бросать Стаса, который намеревался добиться того, чтобы его девушка хоть и не принимала дальнейшего участия в делах, но номинально пока осталась в рядах членов «Собрания».