— Он в суде сказал, что он эльф?! — опешила Гермиона.
— Нет, он сказал, что он эколог. А Киаран, когда жил в Долине, поставил доску с надписью, что тем, кто выбрасывает здесь мусор, дадут по морде лесные эльфы.
— Мне было сто двадцать, — оправдался Киаран.
— Тем не менее, — продолжил Люциус. — Пока вы не открыли для себя существование сидхе, вы не замечали опасности. Но когда узнали о них, то приняли сразу такие законы, которые не оставили эльфам выбора, кроме как жить вне их. Aen Elle покупают себе родословные в Германии и носят магические маски, а на aen Seidhe, у которых нет таких средств, вы просто устроили облаву. Лишив их возможности жить по закону, вы обвиняете их в его нарушении.
— И чего же вы хотите? — спросил Люпин. — Я имею право задать этот вопрос. Я ведь тоже вроде как угнетенный.
— Вампир? — спросил Эредин и тотчас получил тычки с двух сторон от Авалак’ха и Ге’эльса и шипение в оба уха: «Это оборотень, невежда!»
— Оборотень, — подтвердил Люпин. — Единственное отличие в положении сидхе и оборотней — это комендантский час, но тут вопросы к вам, почему сорок процентов насильственных преступлений приходится на вашу расу.
— Потому что мы защищаемся, — отозвался Иорвет. — Преступление против сидхе приравнено к нанесению ущерба, в случае убийства эльфа наказание как за убийство фамилиара. Наши женщины красивы. Безнаказанность после того, что произошло в Вересковой долине, показала, что такое dh’oine.
— Что произошло в Вересковой долине? — спросила Гермиона, повернувшись к Гарри.
— Расскажи ей, Роше, — голос Иорвета звенел от напряжения. — Раньше я взрывал резиденции и лаборатории так, чтобы никто не пострадал, кроме ваших кошельков. А что сделали вы? Вы вырезали всю долину. Меня там не было. Я там никогда даже не бывал.
Гермиона посмотрела на Эредина, который уставился в пол, волосы закрыли его лицо.
— Это была ошибка, — сквозь зубы прошипел Роше.
— Ошибка? Тогда почему ты отказался дать мне список тех, кто принимал в этом участие?! Я пришел к тебе, я сказал, что кроме тех, кто это сделал, не погибнет никто. Я даже их семьи бы не тронул. Что ты мне ответил?
— Я и сейчас могу тебе повторить, — Вернон наклонился вперед. — У меня нет списка, это был произвол! В тайне от меня! Я не знаю, кто это сделал!
— Конечно, — Иорвет эмоционально взмахнул рукой и издевательски проговорил. — Вернон Роше не знает. Не знает, кто ослушался его приказа, кто устроил геноцид! Там были дети. У нас мало детей, мы бережем их, и в Вересковой долине они росли… там были только женщины и дети. Тебя ослушались — а ты не разогнал аврорат к чертям, не пересажал их в Азкабан, хотя в Париже ты избил министра магической безопасности, когда тот что-то нарушил и потребовал от тебя это прикрыть. А здесь ты не наказал за убийство!
— Мы на самом деле не знаем, кто это устроил, — шепнул Гарри Гермионе. — И… мне это до сих пор в кошмарах снится. Они подвесили женщин, разрезав им животы, а детей скинули кучей и… как бы сказать…
— Не говори, — прервала Гермиона. — Меня сейчас стошнит.
— Так что, оборотень? — спросил Иорвет. — Расскажи мне о черной неблагодарности сидхе по отношению к святому министерству.
— Почему никто не говорит об этом? — одновременно спросили Трандуил и Снейп.
— Потому что выяснится, что в войне с сидхе виноват вовсе не Иорвет, — тихо сказал Креван. Гермиона повернулась к министру, тот нервно глянул на нее в ответ:
— Что? Что я могу? Мы не знаем, что вырезал Вересковую долину, у нас нет никаких зацепок!
— А откуда известно, что это авроры? — спросила Грейнджер.
— Нашли палочку, одна из эльфиек перед смертью описала форму. Она не могла нигде встретить авроров, да и врать ей не было смысла.
— С веритасерумом проверяли?
— У авроров в базовую подготовку входит обучение сопротивлению, а профи могут создать подложные воспоминания, — ответил Гарри. — Бесполезно.
— Тогда чего вы хотите? — министр сел прямее, глядя прямо в глаза Иорвету. Короли и Элронд переговаривались о чем-то на Старшей речи, потом слово взял эльф-путешественник.
— Амнистия для всех скоя’таэлей без исключения, — проговорил он. — Мы разберемся с ними сами и уведомим вас о решениях, точно также как вы расследуете дело о Вересковой долине и сообщаете нам, кого и как наказали. Затем отмена ограничений. Нам недостаточно послаблений: или все, или ничего. Если так случится, сидхе на территории магических городов будут соблюдать ваш закон и будут лечить ваших магов от проклятий, против которых вы бессильны. Подобная модель уже работает на территориях Американской Магической Конфедерации и Тридевятого царства…
— Тридевятого царства? — переспросил Рон.
— Магическая Россия, Рон, — закатила глаза Гермиона. — Ну что ты, в самом деле?
— …почти то же во Франции и Германии. Что скажете?
Гермиона посмотрела на Кингсли, тот покачал головой и ткнул пальцем в нее. Пообещав себе проклясть его так, чтобы ни один сидх не справился, Гермиона поднялась Элронду навстречу и перешла за стол переговоров: до этого они переругивались, сидя за своими.
Элронд, Иорвет и эльфийские короли расположились напротив Гермионы, Кингсли, Гарри и Люпина. Сначала хотели отправить Снейпа, но тот глянул так, что стало ясно, переговоры — не его стихия.
Гермиона сложила руки перед собой и начала.
— Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними поддерживает связи с магическими народами и обособленными группами, — сказала она. — Сидхе можно подвести под классификацию магических народов, хотя и с натяжкой, и отменить такие ограничения, как комендантский час и запрет на работу в таких учреждениях, как больница святого Мунго. Но тем не менее, все применимые к другим магическим народам декреты и директивы останутся в силе.
— А это… — Элронд нахмурился. — Я не силен в британском магическом законодательстве, у нас расовой сегрегации в магическом мире не было никогда.
— Запрет покупать недвижимость, если хоть один из соседей против, запрет на работу, если есть сотрудник-человек в альтернативе, запрет использовать магический транспорт, если только нет свободных мест и людей, на них претендующих, обязательство отмечаться о перемещениях в аврорате, дополнительные налоги, платная медицина, запрет на ведение семейного дела без особого разрешения, запрет на формирование сообществ больше девяти особей, получение разрешения на рождение детенышей, — выдал Киаран из-за спины Элронда. — Я ничего не упустил? Формулировки точные.
Ауберон медленно поднял голову и посмотрел на Гермиону.
— Магия… — проговорил он. — В таких существах как вы. Это ли не оскорбление, не насмешка? — он тягуче повернулся к Люциусу и подал ему руку. — Проводи меня в сад, Люциус, я развлеку себя беседой с твоей женой. Мне неприятно видеть их, — он поднялся на ноги в полной тишине и повернулся к Эредину. — Какая самоотверженность, Эредин, какая выдержка. Я восхищен. Сколько…?
— Три с половиной месяца, ваше высочество, — бодро отрапортовал сидх.
— Я восхищен, — повторил король. — Мне надо подумать. Мало наград, достойных тебя.
Вместе с Люциусом он покинул зал, и место отца занял Драко, бросил взгляд на сидхе aen Elle, но Ге’эльс отрицательно покачал головой; Эредин скалился так, что казалось, еще немного, и у него треснут губы.
— Перерыв, — объявил Малфой. — Можете отдохнуть, обсудить…
Трандуил с грохотом отодвинул стул и встал, повернулся к Иорвету и спросил, остались ли дети у aen Seidhe. Иорвет покачал головой: самым младшим по тридцать, мужчины в Азкабане теряют способность иметь детей, а эльфийки, любящие лишь раз, остаются со своими бесплодными мужьями. Дети рождаются на Огненной Земле, их там даже довольно много, но из Долины Цветов ушли все молодые, ушли с ним — и теперь те, кто воспротивился покорившейся людям Энид ан Глеанне оказались на грани гибели.
— Тебе надо было прийти ко мне, — Трандуил взял Иорвета за подбородок, провел пальцем по пересекающему щеку уродливому шраму. — Сними платок, я скрою твое увечье.