— Не обязательно все время сидеть здесь, — сказал он. — Для вас есть комната, в которой вы можете провести время, пока не явились сидхе. Я скажу вам, когда они прибудут.
— Мы подождем, — поджал губы Гарри.
Ждать пришлось долго, первые сидхе появились только к вечеру, когда маги уже успели заскучать и переругаться от волнения: открылась дверь, и на пороге возник среднего роста эльф, среднего для сидхе, так он был чуть выше долговязого Рона. Маги удивленно посмотрели на строгий костюм, похожий на траур Драко, завязанные в низкий хвост темные волосы. Сидх был до неприличия похож на обычного человека, и когда он заговорил, речь его была чистой, без тени типичного для нелюдей акцента. У него был акцент — американский.
Люциус Малфой возник сразу, словно аппарировал в зал перед гостем, но без хлопка, чуть поклонился. Сидх поднял руку и положил ему на плечо.
— Рад встретить столь известного среди нас человека, — проговорил эльф. — Таур темного леса рассказывал другим о потомках Melfole. Как тебя зовут?
— Люциус, — Малфой повторил его жест и чуть повернулся к Драко, тот мгновенно подскочил к нему. — Мой сын и наследник рода Малфой, Драко. Неужели обо мне слышали даже aen Straede?
— Мне рассказывал и Кэрдан Корабел, он знал Николаса Мэлфоя, — сидх оглядел вставших из-за стола волшебников. — Мое имя Элронд. Кэрдан хотел бы присутствовать сам, все же впервые таура вызвали на ковер, — он совершенно не по-эльфийски рассмеялся. — Но я обещал ему сохранить в памяти лицо Трандуила и дать взглянуть. Скажи мне, величайший волшебник, — обратился он снова к Люциусу. — Как ты умилостивил Трандуила? Отвез ему свой винный погреб? Вы же и так были в размолвке.
— Величайший волшебник — Альбус Дамблдор, — шепнула Гермиона на ухо Гарри, желая разрядить обстановку, но Элронд услышал.
— Сомневаюсь, что Альбус Дамблдор, кем бы он ни был, сможет унять гнев таура, — он посмотрел на Гермиону. — Это и супруга его могла через раз. А Люциус провинился, потом пришел к нему в лес, потом оправдывал всех людей. Скажи, Мэлфой, как тебе удается?
— Скажи, как тебе удается знать все? — спросил в ответ Люциус. — Ты видишь меня впервые, но знаешь лучше прочих.
— Почему Мэлфой? — вырвалось у Рона.
— Принц приходил ко мне, когда ты навещал Трандуила, — сказал Элронд Малфою и посмотрел на Рона. — Melfole — имя воспитанника таура, который потом основал род Малфоев, но мы сохраняем в нашей памяти значение: mel — милый, прелестный, красивый, fole — тайна. Таур хранил прекрасную тайну от злых людей и любопытных эльфов, мы узнали только через несколько веков! Кто-то еще прибыл? — он внезапно сменил тему.
Словно в ответ ему появился патронус Нарциссы и сказал, что на территорию Малфой-мэнора вступили aen Seidhe.
— Я давно не видел их, — заметил Элронд. — Кто сейчас правит в Долине Цветов?
— Здесь вовсе не Долина Цветов, — выдохнул Люциус, и Гарри понял, что Драко и его отец становятся возле Роше таким образом, чтобы в случае чего сбить его с ног и или спасти, или не дать ему самому напасть.
О вражде Роше и «белок» ходили легенды. После эпического провала в клубе, после которого Вернон потерял выход на Иорвета, последний окончательно слетел с катушек. Решив, что он и так личность пропащая, которую никогда не реабилитируют, он провозгласил, что будет добиваться положения своего народа силовым путем. Ушли в прошлое старые-добрые методы запугивания и рэкета: Иорвет окончательно переквалифицировался в террористы и на любой ограничивающий декрет министерства против сидхе отвечал взрывами, захватами и прочим беспределом. Вернон Роше был единственным, кто не впадал в ступор при виде бешеного скоя’таэля и мог не только приложить его заклятием посильнее, но даже однажды выследил, был в его пещере, после чего Иорвет окончательно перебрался в Запретный лес, и отныне тот для школьников стал закрыт категорически, хотя детей он никогда не трогал. Иорвета, который умудрялся проскочить мимо охраняющих Запретный лес сутки напролет авроров, ловили, отправляли в Азкабан, но он дотуда ни разу не доехал. Когда он в первый раз не исчез при аппарации, а остался на месте, и когда все его сопровождающие появились на берегу около тюрьмы, Иорвет спокойно выбрался из здания аврората и пошел домой: стражи порядка исчезли вместе с его оковами. Так выяснилось, что сидха нельзя аппарировать, по крайней мере без его на то желания. Второй раз он перебил конвой и угнал фестрала. В третий — дал в челюсть самому Вернону Роше, приложил его затылком о стену, и только смягчивший удар шаперон спас министра от бумажной волокиты. После четвертого Роше заподозрил, что несмотря на все уверения, что это не так, магией сидх все же владеет, и стал вести себя осторожнее, хотя раньше говорил подчиненным кидаться на него, все равно он магический импотент. Вернон был специалистом узкого профиля — точеного, с едва заметной горбинкой на переносице, в обрамлении темных прямых прядей, отрезанным коротко вопреки традициям сидхе. Гарри как-то спросил, как именно Роше выяснил столько подробностей жизни и характера Иорвета, который несмотря на множество арестов в общей сложности в аврорате и дня не провел, и имел удовольствие лицезреть покрасневшие скулы непрошибаемого француза. И вспомнил, что его операция пять лет назад провалилась потому, что Роше сам «приручал» Иорвета; интересно, как именно проходило приручение. В голову Поттеру пришла шальная мысль, что, кажется, сейчас у него появилась возможность спросить у эльфа лично.
— Вернон Роше! — воскликнул Иорвет, появляясь в дверях. Гермиона едва его узнала: за четыре года он обзавелся шрамом на пол-лица, закрывающей глаз повязкой, пером феникса за ухом (как он его достал?) и кольчугой, той самой, что пропала из особняка Вудов — реликвия времен Основателей, защищающая не только от удара мечом, но и от любого заклятия, кроме Авады. Впрочем, как показал опыт, от Авады Кедавры Иорвет уклоняется мастерски. — Последние пять лет командовал особым отрядом и возглавлял аврорат. Служит короне Англии. Лично отвечал за усмирение Вересковой долины. Охотник на эльфов. Убийца женщин и детей! Дважды награжден медалью за отвагу.
Роше смерил его взглядом и оскалился, он не любил, когда ему напоминали о Вересковой долине и геноциде, который там учинили среди сидхе, в числе которых, как потом выяснилось, не было ни одной «белки», только оседлые мирные эльфы; после такого у Иорвета появилась армия, даже самые умеренные взялись за оружие:
— Йорвет, — издевательски произнес Вернон. — Самый обычный выродок!
— Да что ты, самый обычный, — не умолк эльф и вдруг медленно провел языком по кончикам своих пальцев и облизнулся, громко дыша полной грудью. Киаран, его сопровождавший, покатился со смеху, а Роше на удивление затих и отвернулся. Иорвет подошел к Элронду.
— Приветствую, владыка Элронд, — он прижал руку к груди и чуть наклонил голову. Голос его и манеры изменились моментально, словно не он только что провоцировал главу аврората.
— Здравствуй, Йорвет, — Элронд внимательно и быстро осмотрел его и Киарана, отмечая потрепанную, но прочную и удобную одежду воинов, ножи на поясах. Иорвет и Киаран были как братья, похожи внешне, если бы не увечье, одеты одинаково, но на поясе Иорвет носил сорванные нашивки специальных отрядов, которые обычно носили командиры. У него находился даже особый трофей — нашивка боевого подразделения Отдела Тайн: у Роше был период отчаяния, когда он обратился за помощью к Невыразимым, но и те с Иорветом не справились. Из-за них он потерял глаз, но теперь и мстил в сто раз более отчаянно за собственные боль и страх. Он знал, что Отдел Тайн привлек именно Роше; Роше был виновен, по его мнению. Роше был должен ему сильную боль и панический ужас, и Иорвет этот долг прощать не собирался.
Элронд уселся за круглый стол и принялся вести светскую беседу с Киараном, а Иорвет, развернув стул, уселся прямо напротив Роше и паскудно ухмыльнулся.
— Зубы лишние, белка? — нервно спросил Вернон.
— Ты считал? — вкрадчиво поинтересовался в ответ Иорвет и обвел языком ровный ряд зубов.
Он знал. Четыре года Вернон доказывал ему, что он ошибся, приняв за правду искусную игру, но сидх словно мысли его читал. Как в первую встречу, когда Киаран прикрыл его тем, что сказал, будто он танцор в его клубе, Иорвет несколько удивленно протянул, закинув тонкие сильные руки ему на плечи и глядя в лицо Вернону тогда еще двумя зелеными глазами: «Не вре-ешь…»