– В туннелях идут инициаторы.
Алиса побледнела, стискивая кулаки. С яростным прищуром глянула в чёрные зевы, давно забывшие гул поездов.
– Йахас! – позвал проводник: – Туда! – и махнул рукой в сторону горящей постройки.
Алиса и Даниил переглянулись.
– Быстрее! – поторопил провожатый и, спешно скинув с себя куртку, замотал её на голове, рукавами закрывая лицо. – Она скоро рухнет!
Алиса схватилась за ладонь товарища. Распахнувшиеся глаза с мучительным страхом впитывали образ горящей деревянной пирамиды, построенной из брошенных стройматериалов, чадящей горьким чёрным дымом и плюющейся усиливающимся огнём. С постройки рушились, маша руками, люди – живые факелы. От неё бежали женщины с чёрными лицами – не видя, расставляя руки и распахивая пальцы, словно обгорелые звёзды.
– Даня! Нет… Я лучше в туннель…
Он стиснул её пальцы и, вдохнув полной грудью, потащил девушку за собой.
Воины охранения слаженно двинулись впереди, прикладами расчищая дорогу от летящих навстречу раненых и обгорелых товарищей.
Когда добрались почти до пирамиды – жар для людей стал нестерпим. Но воин-проводник, идущий далеко впереди, успел рвануть с пола тяжёлый люк. Один рывок – широкая стальная дверь встала торчком из горячего пола, открывая зев тайного хода. А человек упал, сворачиваясь от нестерпимой боли в единый комок страдания.
– Вперёд! – опаленной глоткой прохрипел стоящий рядом воин.
Алиса и Даниил переглянулись. Мгновения хватило для принятия решения. Они схватили людей в объятия, стискивая у груди горячие тела, опаляющий металл оружия и – прыгнули.
Два могучих прыжка – через всю площадку, залитую жаром. И – в люк.
…
40. Облава
Узкий туннель, увешенный перевитыми проводами, кончился довольно быстро, оказавшись соединённым с сетью коридоров, по которым проводники – «братья йахаса» – торопливо повели своих подзащитных куда-то, меняя направления и уровни лабиринта.
– Туда! – показав на потолок стволом автомата, хрипло прокашлял проводник. Его красное от ожога лицо со сгоревшими бровями смотрелось будто запечённое.
В потолке чёрной окружностью щели выделялся люк. Пока бет рассматривал его, Алиса шагнула вперёд, потеснила «брата йахаса» и схватилась за ребристую поверхность. Пальцы чутко нащупывали нужную брешь. Отогнув кисть, Алиса напряглась. Удар. Основание ладони жёстко врезалось в люк. Второй удар. Третий.
– Алиса?
– Замок с той стороны, – почти не разжимая напряжённых губ, отозвалась она.
Люк вздрагивал от ударов, чуть гнулся, но не поддавался.
– Дай я.
Алиса отошла, освобождая товарищу место. Данила положил пальцы на погнутый люк:
– Как ты это делаешь? Как чувствуешь?
– Учили, – коротко ответила она.
Даниил пожал плечами и провёл пальцем от вмятины в другую сторону круга:
– Если тут запор, то тут – петля.
И вдохнув, напрягся всем телом. Раз! Кулак вошёл в металл, и щель лопнула, раздалась, впуская свет и запах дыма. Двумя руками надавив на люк, Даниил вышиб его внутрь следующего этажа лабиринта и прыгнул в лаз.
– Давай руку, – выглянул он из лаза.
Алиса посмотрела снизу вверх и, схватив за шиворот проводника, подтолкнула к вытянутой руке йаха. Подсадила, помогая человеку подняться. Потом также легко почти влетел второй, втащенный сильным рывком. Алиса впрыгнула вверх сама, не дожидаясь помощи. Даниил недовольно повёл плечами, но быстро двинулся вслед за молчаливыми проводниками. Теперь дорога была короткой.
Круглый зал с невысоким потолком и полом с посверкивающими кругами встретил приглушённым звуком далёких криков, очередей и взрывов. И дымом. Тонкие чёрные струйки поднимались из редких щелей в полу.
– Мы над станцией, – не оборачиваясь к йахам, проводник попытался стереть пот с лица, но тут же болезненно вздрогнул и оторвал дрожащие пальцы от кровоточащей кожи: – Марк приказал – смотреть.
И, опустившись на пол, подцепил ножом и убрал в сторону светящийся круг. Тут же поплыл клубок чёрного дыма, но быстро развеялся. Круги оказались стеклянными крышками над лампами негасимого огня. И сквозь огонёк можно было рассмотреть станцию: обгорелый завал пирамиды, шипящий противопожарной пеной, почерневшие трупы в кляксах кровавой накипи, лежащие в невообразимых позах по всей платформе, скрупулёзно добивающие ещё стонущих храмовники и – противостояние.
На краю платформы, со всех сторон зажатый кругом храмовников, держащих под прицелами, стоял Марк. Тугие мышцы, налитые силой, напряжённо прокатывались под белой кожей, но, исподлобья оглядывая противников, йах не двигался. Может быть потому, что за спинами храмовников чёрными статуями замерли инициаторы?