– Два креста, – сказала сестра Пелагея. – Один из них – небо и земля. Небо – восхождение, земля – расширение. Второй крест – огонь и вода. Огонь охватывает сердце, вода опоясывает селезёнку. Суть первого креста – вера и любовь, суть второго – знание и надежда. Небо и земля разрывают человека, как разорвали сына Божьего – верой в Отца и любовью к людям; восхождением души к высшему и расширением своей любви на всё человечество. Огонь и вода разрывают наше сознание на жажду постижения и желание бездействия. Но и тот крест и иной разрывают, растаскивают только слабые сознания. Более сильные выбирают одну сторону. А великие могут концентрировать силы восьмёрок в центре. В своей грудине. В себе. Тебе нужно стать великой, и потому твой нож должен быть безупречен в выборе движения.
Алиса немо склонилась, посчитав урок законченным, и готовясь ещё долго осмыслять сказанное наставницей, но сестра Пелагея покачала головой и сделала выпад в сторону девушки – та не успела даже отпрянуть, но лезвие ножа лишь легко царапнуло кожу на шее.
– Скажи мне, – спокойно заговорила сестра Пелагея, отшагивая и снова готовя оружие к уколу. – Почему малый ребёнок учится быстрее взрослого человека?
Лезвие вновь ринулось вперёд, и теперь Алиса успела отскочить. Но – недалеко, и второе, плавное движение ножа, казалось медленное, словно идущее в тягучем пространстве, тем не менее достигло её и лезвие тонко чиркнуло по плечу. Сквозь разрез подрясника проступила кровь.
Сглотнув, Алиса снова отшатнулась – нож метался, каждый раз оказываясь на волосок от неё.
– Возможно, – сдерживая рвущееся дыхание, заторопилась она. – Это потому, что у него в голове ещё очень мало знаний, и потому его легко заполнить новое.
Наставница остановилась также внезапно, как начала атаку.
– Ребёнок обучаем не потому, что у него мало знаний, а потому что у него нет одного знания. Того, которое отличает взрослого от дитя. То, что выгоняет нас из эдема нашего детства.
– Какого же? – вздрогнув, спросила Алиса.
Наставница улыбнулась и подбросила нож вверх. Он перекувыркнулся и, вращаясь, рухнул вниз, но за мгновение до того, как подставленную ладонь поразило бы лезвие, сестра Пелагея, не прекращая улыбаться, раскрыла пальцы. Клинок упал точно в промежность между указательным и средним и завис там, раскачиваясь, словно маятник.
– У ребёнка нет знания о смерти, – улыбнулась она. – И потому у него нет страха. Страх – единственное, что держит сознание в узах греха. Без страха ты – свободен. Без страха ты – Ева. Забудь о смерти, и жизни станет больше. Забудь о страхе, и приблизишься к сути живого. Приблизишься к Богу!
Алиса склонила голову на бок и нахмурилась:
– А как же страх божий?
Сестра Пелагея рассмеялась и, подступив, вдруг положила ладонь на плечо девушки и ласково потрепала:
– И страх божий тоже забудь! Страх – лишь часть любви. Не бойся Его, бойся за Него – вот истинный страх божий! Люби Его, и будет в этом всё, что есть меж любящими. Человеку нечего бояться. Потому что смерти нет для того, кто любит и любим. Любовь – это когда он в тебе, а ты – в нём. Всё, что не взаимно – не любовь.
И болезненно усмехнувшись чему-то своему, сестра Пелагея покинула ученицу, оставив её в глубокой растерянности.
…
15. Озеро
Ушли чисто. Алисе ничего не стоило бесшумно проскользнуть за спины глухо матерящихся мужиков и, схватив за шеи, аккуратно завалить обоих на землю – вповалку друг на друга, словно вышли проветриться после ста грамм и прикорнули. Пока Алиса осматривала выход во дворик, Данила перешагнул через бессознательных людей и встал рядом.
Алиса качнула головой в направлении на север и двинулась первая. Даниил неотрывно скользнул следом. Через два поворота, зайдя в грязный скверик и выровняв шаг до прогулочного, они пошли по тенистой аллее, сторонясь людных мест.
– Хорошо идёшь, – хмуро сплюнула Алиса, – И быстро соображаешь.
– Это ты к чему? – настороженно спросил Даниил.
– Ты ещё не вспомнил своего прошлого?
– Нет. А что?
Алиса неопределённо повела плечами и повторила:
– Хорошо движешься.
Криво усмехнувшись, он ответил:
– Научишься тут. Кто знает, сколько я провёл по помойкам? Год или два? Сколько приходилось скрываться… Люди, знаешь ли, не привечают такую шваль, как мне подобные.
– Я не об этом, – поморщилась она, – для тебя не новость жестовая система общения, развито умение двигаться в паре, от вида оружия не шугаешься, но и не относишься к нему легкомысленно…
Даниил прошёл ещё несколько шагов, осознавая, и остановился.