– Алиса! Бегииии!
Знакомый голос взвился со стороны невидимого стрелка. Данила сцепился с неизвестным в чёрном костюме. Креста с рубиновыми кристаллами на стрелке она не увидела, но не сомневалась – он был.
Сверху послышалось шипение. Стиснула зубы – инициаторы вполне оправились, чтобы идти за ней. А со всех сторон чёрной ограды уже началось движение – бежала охрана, бежали люди в чёрном.
Вскочила и, ускоряясь, понеслась в сторону освещённого прожекторами недостроенного небоскрёба.
У ограды на пути вырос вооружённый силуэт. Зрачок ствола холодно направился ей в голову. Алиса ринулась вниз, почти с земли выбрасывая нож в человека. Храмовник вздрогнул всем телом, закидывая руку, под которую в грудь вонзилась сталь. Девушка прыгнула, в полёте выдернув клинок, и уходя дальше. Храмовник так же молчаливо свалился на землю, когда она перескочила дорогу и нырнула в извилистый проулок.
Пули скребли по стенам, поторапливая её бег, разгоняя кровь и силу по битому телу. В спину словно впилась огромная змея и, шевелясь от движений, перетирала зубами прокусанные мышцы. Но что-то сильное, неудержимо древнее выгоняло её из тела, заставляя разжимать тиски челюстей.
Когда из проулка вылетела на строительную площадку, пули прекратили колотить по стенам. Но это только заставило Алису увеличить скорость – на короткой дистанции храмовники могли отстать исключительно для того, чтобы пропустить инициаторов. Перестали стрелять – не рискуют зацепить своих…
Она с бега взяла ограду и, упав на другой стороне, огляделась. Высотный кран. Тонны вздыбленного глинозёма. Спящие грузовики. Многометровые упаковки кирпича. И истеричный вой и скулёж собак, стаей сбивших возле сторожки под прожектором.
В забор влепилась пуля – кому-то не удалось с расстояния загнать кусок серебра через узкий проём в бетонных блоках. Алиса отшагнула в сторону и встряхнулась, словно кошка, выходящая из воды. И снова побежала. Туда, наверх многометрового здания, храмовники не пойдут. Или не успеют. Туда поднимутся только йахи. Там будет шанс. Особенно, если она не приоритетная цель и большинство будет преследовать фальшивого иерея Марка.
Влетела в здание, ещё не обвешенное дверями от прохожих зевак, и сразу наверх по узкой лестнице, не предназначенной для каждодневной беготни по этажам. Девять ступеней – поворот, девять ступеней – поворот. На площадке этажа в оконце краем глаз заметила, как тёмная тень ударилась о металлические балки высотного крана и, уцепившись, споро поползла наверх.
Вторая, несомненно, будет догонять по лестнице, а храмовники – ждать внизу.
Уже на двадцатом этаже почувствовала, что в висках расплавился ад – тело нагревалось от напряжённой работы, но останавливаться, чтобы скинуть одежду времени не было. Вслушиваясь в шорох такой же рясы на преследующей девушке-йахе, Алиса бежала. Они были в равном положении. Если не считать того, что ей приходилось делать то, что она никогда не совершала, а бывшим подругам выполнять рутинную работу.
Когда вылетела на недостроенную площадку – на миг замерла.
Город лежал до горизонта рассыпанным по чёрной скатерти бисером огней. А над ним, на таком же тёмном, но бархатном от лёгкой облачности, небе, висела луна – далёкая, меловая, мудрая в своей отстранённости. И тьма вокруг…
Алиса шагнула на площадку, оглядываясь – профильный каркас недостроенных межкомнатных перегородок тянулся на всём этаже, деля его на клетки. Перемахнула через несколько и, успокаивая сердце, встала возле края – ближе к прохладному ветру. И застыла в ожидании.
Лилия вспорхнула на этаж, прыжком перемахнув разом и лестницу, и часть лестничной площадки. На запах напрямую двинулась к Алисе. Не дойдя десятка метров остановилась, вглядываясь.
Они стояли друг напротив друга. У обеих плечи тяжело поднимались после напряжённой работы, ногти темнели закостеневшими когтями, а апостольники над загривком приподнимались от вздыбленных волос. Обоим тяжёлые рясы трепал ветер.
Алиса сделала шаг навстречу бывшей подруге – Лилия, вставая вполоборота, выдвинула вперёд правую руку, напрягая пальцы для работы и склоняя голову. Она готова была драться. И Алиса вскинула руками, словно пустив волну от плеч – клинки выпали из рукавов и замерли в ладонях.