Я не единственный инициированный в вагоне. Напротив меня сидят Зик, первый прыгун, и девушка с коричневыми волосами, прядями, рассыпанными по лбу и пирсингом в губе. Остальные старше, все уже члены Бесстрашных. Они легко общаются друг с другом, вешаясь друг на друга, пихая друг друга, дергая друг дружку за волосы. Это товарищество, дружба и флирт, но я никого не знаю, пытаюсь расслабиться, обхватывая руками колени.
Я и правда Стифф.
- Ты выиграешь, если не будешь трусом, - говорит Лорен, - и да, новое правило, ты так же выигрываешь, не задавая дурацких вопросов.
- Я буду первой, так как у меня фляга, - добавляет она, - Амар, пойди в библиотеку Эрудитов, пока они там учатся, и прокричи что-то обидное.
Она открывает флягу и протягивает ему. Все ликуют, когда Амар открывает ее и делает глоток того, что внутри.
- Просто скажи когда мы доедем до нужной станции, - кричит он сквозь вопли Бесстрашных.
- Ты один из перешедших, правильно? Четыре? - Протягивает мне руку Зик.
- Да, - отвечаю, - хороший первый прыжок.
Я слишком поздно понимаю, что это вполне может быть его больным местом - момент его случайного триумфа и потери баланса. Но он лишь смеется.
- Да уж, не лучший момент. - Говорит он.
- Да ну, никто же больше и не хотел быть первым, - говорит девушка, стоящая возле него, - кстати, меня зовут Шона. А правда, что у тебя лишь четыре страха?
- Отсюда и имя, - отвечаю.
- Круто! - Кивает она, выглядя удивленной, что заставляет меня сесть ровнее, - да ты рожден Бесстрашным!
Я пожимаю плечами, будто бы то, что она говорит, может быть правдой, даже если и уверен, что это не так. Она не знает, что я оказался здесь, пытаясь сбежать от предназначенной мне жизни, и я изо всех сил стараюсь пройти инициацию, чтоб не пришлось признавать себя самозванцем. Рожденный в Отречении, выросший истинным членом Отречения, прячущимся у Бесстрашных.
Уголки ее губ опускаются, будто бы она чем-то расстроена, но я решаю не задавать лишних вопросов.
- Как проходят твои бои? - Спрашивает Зик.
- Нормально, - указываю рукой на свое лицо в синяках, - ну так мне кажется.
- Смотри! - Зик, поднимает голову, показывая огромный синяк под челюстью, - за него спасибо вот этой девушке, - указывает он на Шону.
- Он победил меня, - говорит Шона, - но все же мне удалось хорошенько его стукнуть разок, хоть я все так продолжаю проигрывать.
- Тебя не беспокоит то, что он тебя ударил? - Спрашиваю.
- А должно?
- Ну не знаю, ты же девушка все-таки.
Она поднимает брови:
- Ты считаешь, что я не могу быть как все остальные, только потому, что у меня есть кое-какие женские части тела? - Она указывает на грудь, и я ловлю себя на том, что пялюсь несколько секунд, пока до меня доходит, что нужно отвести взгляд, мое лицо краснеет.
- Извини, я не это имел в виду, просто я к такому не привык, ни к чему из этого.
- Да ладно, я понимаю, - говорит она без злости, - но тебе стоило бы знать, что для Бесстрашных не важно кто ты - парень или девушка. Важно лишь то, что ты собой представляешь.
Затем Амар встает, ставит руки в боки и направляется к отрытой двери. Поезд направляется по склону вниз, а Амар даже не держится, он просто перемещается, подстраиваясь под ход поезда, затем все встают и он первым прыгает в ночь. Остальные следуют за ним, и я позволяю людям за мной подтолкнуть себя к выходу. Я не боюсь скорости, только высоты, но здесь поезд близко к земле, так что я не боюсь прыгать, приземляюсь на ноги и делаю несколько шагов, прежде чем остановиться.
- Да ты только посмотри на себя, ты уже почти ас, - говорит Амар, толкая меня локтем, - вот, выпей, твой вид говорит, что тебе это нужно.
Он достает фляжку.
Я никогда не пробовал алкоголь. В Отречении не пьют, так что у меня просто не было такой возможности. Но я вижу, как он помогает людям чувствовать себя свободнее, и я отчаянно хочу почувствовать это, так что я не колеблюсь - беру фляжку и пью.
Алкоголь печет и на вкус как лекарства, но я быстро его глотаю и чувствую тепло.
- Молодец, - замечает Амар, и подходит к Зику, закидывая руку ему на шею и притягивая его к груди, - я вижу ты уже знаком с моим юным другом Изикиелем.
- Ты не должен так называть меня только потому, что это делает мама, - говорит Зик, отталкивая Амара и смотрит на меня, - Дедушка и бабушка Амара дружили с моими родителями.
- Дружили?
- Ну, мой отец мертв, и бабушка с дедушкой тоже, - говорит Зик.
- А что с твоими родителями? - интересуюсь у Амара.