За ужином, который на сей раз оказался скромнее обычного, хозяйка дома сухо сообщила, что госпожа Азумо Сабуро в общем и целом довольна успехами своей молодой родственницы, но просила наставницу обратить особое внимание на подготовку своей ученицы к будущему замужеству. Поэтому с завтрашнего дня вместо стихов они будут читать «Уроки благородной жены» достославного Гано Матамото.
«Они что, мне уже и жениха нашли?! — мысленно охнула девушка, кланяясь и торопливо пряча глаза от пристального взора собеседницы. — Вот же ж, как быстро подсуетились! Ну, это мы ещё посмотрим. Монашка говорила, что свадьбу здесь чуть не за год назначают. Если так, то у меня ещё есть время попросить жениха передумать».
Тем не менее перспектива неожиданного замужества напрягала. Желая прояснить ситуацию, она спросила, переодеваясь в одежду для сна:
— Угара, ты не знаешь, госпожа Амадо Сабуро ещё в городе?
— Да, госпожа, — ответила служанка, вешая её юбку на вделанный в доску у двери колышек.
— Я так по ней соскучилась, — вздохнула Ия, завязывая пояс на курточке. — Как ты думаешь, старшая госпожа позволит ей прийти сюда?
— Не знаю, госпожа, — после секундного размышления покачала головой собеседница.
— Тогда, может быть, ты сходишь завтра в дом господина и спросишь об этом старшую госпожу? — попросила Платина, забираясь под одеяло.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась служанка. — Только, если позволите, сначала кое-что постираю, потом пойду.
Она спала точно в такой же «пижаме», только из гораздо более грубой и сильно застиранной ткани.
— Я тебя не тороплю, — пожала плечами девушка.
Спутница задула светильник и, кряхтя, улеглась на мешки с соломой, где долго возилась, устраиваясь поудобнее.
Когда в темноте наконец-то послышалось её размеренное дыхание, Ия терпеливо досчитала до пятисот, давая возможность служанке покрепче заснуть, и негромко позвала:
— Угара!
— Что?! — тут же встрепенулась женщина. — Вы звали меня, госпожа?
— Да, — подтвердила та. — Совсем забыла. Попроси у старшей госпожи кисточку для письма. Эта совсем растрепалась, а брать у госпожи Андо мне неудобно.
— Хорошо, госпожа, — зевая, ответила служанка.
«Не обманула, действительно, своё имя слышит, — усмехнулась про себя Платина, которой давно хотелось провести подобный эксперимент, да всё как-то забывала, или случая подходящего не представлялось. Не будить же спутницу среди ночи. — Теперь надо попробовать выйти из павильона вроде как в уборную. Но уже не сегодня. Не всё сразу».
Если «Наставления» древней императрицы, несмотря на тупое содержание, было хотя бы более-менее внятно написано, то написанные мужиком «Уроки благородной жены» читались очень тяжело:
«Женщина не должна обладать выдающимися талантами, женские беседы не обязательно должны быть поучительными или оживлёнными. К женской сущности не обязательно относятся красивое лицо или хорошая фигура, но женская работа должна быть эффективной и искуснее других работ».[7]
При этом наставница не забывала поправлять ученицу, указывая на ошибки в произношении тех или иных, зачастую совершенно новых для ученицы слов.
Когда старушка отчитывала её в очередной раз, в дверь постучали.
Прерванная на полуслове хозяйка дома недовольно нахмурилась.
— Кто там?
— Енджи, госпожа. К вам пришла госпожа Амадо Сабуро.
— Кто? — переспросила наставница и, не дожидаясь ответа, приказала: — Зови скорее!
— Госпожа Сабуро, — обратилась она к Ие. — У меня гостья, приходите попозже.
— Да, госпожа Андо, — обрадованная тем, что монашка столь оперативно откликнулась на её просьбу, девушка напутала с поклоном, тут же получив за это нагоняй.
В дверь опять постучали.
— Заходите, госпожа Сабуро! — воскликнула хозяйка дома, поднимаясь с кресла, и прошептала, обращаясь к ученице: — Можете идти.
Шагнув в комнату, сестра начальника уезда сбросила с тщательно выбритой головы на плечи тонкую накидку и поклонилась, сложив ладони перед грудью.
— Да пребудет с вами милость Вечного неба, госпожа Андо!
Потом отвесила поклон Платиной.
— Здравствуйте, госпожа Сабуро.
— Здравствуйте, госпожа Сабуро, — эхом отозвалась та, добавив. — До свидания, госпожа Сабуро.
Сначала девушка хотела подождать монашку в саду. Но, обойдя вокруг прудика, пошла к стоявшей у стены скамейке. Её должны видеть здесь как можно чаще. Пусть думают, что ей просто нравится здесь сидеть.
Минут через пятнадцать из павильона вышла Угара и, отыскав взглядом подопечную, торопливо направилась к ней.