— Пойдёмте, госпожа гостья, — стараясь скрыть своё удивление, предложила собеседница.
В который раз за день проклиная сапоги как обувь, мало подходящую для дома богатого чиновника, Платина быстро обулась и, попросив служанку поторопиться, поспешила за своей провожатой.
Выяснилось, что строение, где располагались комнаты наложниц, отделял от второго большого здания крытый переход, ведущий в ещё один узенький дворик, по периметру которого теснились разнообразные явно хозяйственные постройки.
— Вот уборная для господ, госпожа гостья, — объявила Усуя, указав на на дверь с привычно заклеенным бумагой окошечком и бронзовой ручкой в виде то ли лисицы с короткими ушами, то ли длинноухого хорька.
Для того, чтобы попасть внутрь вожделенного помещения, требовалось повернуть ручку вниз.
«Почти как дома», — успела подумать Ия, отдавая должное запорному механизму, и проскользнула в крошечную комнатку с овальным вырезом, призывно черневшим в невысоком приступке из гладко оструганных, лакированных дощечек. А рядом на стене висел шкафчик с аккуратно нарезанными бумажными листочками.
«Ну, это вообще цивилизация!» — довольно усмехнулась путешественница между мирами, торопливо расстёгивая джинсы.
Покончив с самым насущным делом, она почувствовала себя почти счастливой, поэтому, выходя во двор, не смогла удержаться от довольной улыбки.
За время её пребывания в гостях у начальника уезда небо успело подёрнуться какой-то туманной дымкой, и по сравнению с утром сделалось заметно теплее.
— Я провожу вас в комнату, госпожа, — подала голос стоявшая поодаль Усуя.
Девушка кивнула, но тут послышался тонкий скрип дверных петель. Оглянувшись, она увидела, как из здания напротив выходит монашка, с головой укрытая меховой накидкой.
— Госпожа… гостья? — сестра начальника уезда остановилась так резко, что шагавшая позади служанка едва не врезалась ей в спину. — Что вы здесь делаете?
— Да вот пришлось прийти, госпожа Сабуро, — усмехнулась Ия, кивнув в сторону уборной.
— Горячая вода ещё осталась, или госпоже гостье надо немного подождать? — обратилась Амадо к своей спутнице.
— Воды хватит, госпожа Сабуро, — ответила та с коротким поклоном. — В прошлом году господин приказал поставить новый большой котёл. Теперь у нас всегда много горячей воды.
— Тогда проходите купаться, госпожа гостья, — радушно пригласила монашка.
«Вот же ж, — растерянно подумала девушка. — Знала бы, что она так быстро отделается, сняла бы джинсы с колготками… и свитер. Теперь придётся рисоваться в них перед местными, а они, небось, и так про меня уже кучу сказок насочиняли».
По своему поняв скользнувшую по её лицу тень, собеседница поспешила успокоить:
— Не переживайте, бельё уже готово.
— Тогда, конечно, пойду, — натянуто улыбнулась Ия.
Дверь в баню оказалась массивной и сплошной. Хотя на фасаде имелось два больших решетчатых окна, заклеенных всё той же белой, полупрозрачной бумагой, но внутри их прикрывали плотно сколоченные дощатые щиты. Поэтому в помещении, освещённом лишь масляными светильниками, царил полумрак.
Один из них стоял у входа, и в его тусклом освещении гостья рассмотрела обшитые короткими плашками светлого дерева стены, какие-то сундуки и лавки, на одной из которых светлым пятном выделялось аккуратно сложенное бельё.
«Тут что-то вроде предбанника», — решила Платина, заметив не доходящую до потолка перегородку, делившую помещение на две неравные части.
В широком проходе между ними стояла невысокая, крепко сбитая женщина средних лет в длинном платье без рукавов, из-под подола которого выглядывали голые, узловатые ступни.
— Здравствуйте, госпожа гостья, — поприветствовала она Ию. Очевидно, её уже предупредили, как следует обращаться к девушке. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Служанка или, наверное, правильнее сказать, банщица указала на одну из лавок.
— Позвольте помочь вам раздеться?
— Сама справлюсь, — отмахнулась Платина, рассудив, что не стоит смущать аборигенов некоторыми предметами своего туалета.
— Как пожелаете, госпожа, — с плохо скрываемым недоумением пожала плечами собеседница, пробормотав: — Грязное бельё оставьте здесь.
— Хорошо, — кивнула девушка, развязав ленту на кофте. — Я так и сделаю. Пока можешь идти.
Брови банщицы чуть приподнялись. Но, видимо, спорить с пожеланиями господ здесь не принято, поэтому, отвесив поклон, женщина послушно отошла за перегородку.
Торопливо разоблачившись, путешественница между мирами завернула свитер, бюстгальтер и колготки в джинсы и громко сказала, поднимаясь на ноги:
— Эй, где вы там?
— Я здесь, госпожа, — тут же отозвалась служанка, вновь появляясь в предбаннике.
— Это я заберу с собой, — Платина кивнула на синий свёрток.
— Как прикажете, госпожа, — поклонилась собеседница и замялась, явно желая, но не решаясь что-то сказать.
Помня о том, как мало ей ещё известно о местных реалиях, Ия решила выяснить, что же смущает банщицу, и спросила самым благожелательным тоном:
— Я в чём-то ошиблась?
— Нет, нет, госпожа, — покачала головой та. — Только уж одеты вы больно легко. Как бы после бани не простудиться…
«Да, — мысленно согласилась девушка, вспомнив монашку в тёплом плаще. — Без свитера будет холодно».
— Вы бы, госпожа, отправили Усую за какой-нибудь одеждой, — продолжила собеседница. — А за одно она бы и вещи ваши захватила.
— А где Усуя? — спросила Ия.
— Так во дворе ждёт! — бодро отрапортовала банщица.
— Позови её, — попросила девушка.
По голым ногам неприятно прошелестел холодный ветерок.
Торопливо прикрыв дверь, служанка поклонилась, стерев с кончика носа прозрачную каплю.
Выслушав приказание, она взяла свёрток, ещё раз поклонилась и выскочила во двор.
А Ия, поёживаясь от холода, отправилась за перегородку, где сразу увидела прямоугольную ванну размером метра два на полтора, собранную из тщательно подогнанных досок.
В углу возвышалась монументальная, сложенная из кирпича печь, в топке которой с треском горели поленья. Рядом на деревянной скамеечке стояли деревянные вёдра.
На стенах висели разнообразные полочки, где, кроме ещё одного ярко горевшего масляного светильника, теснились разнокалиберные горшочки: от совсем крошечных, с водочную стопку величиной, до вместимостью не менее полутора литров. Горловину каждого из них прикрывала либо обшитая кожей пробка, или промасленная бумага, а глянцевые бока украшали плохо различимые в темноте надписи.
Девушка смогла прочитать только одно слово: «Имбирь».
«Здесь ещё и готовят», — усмехнулась она про себя, ставя ногу на ступеньку короткой лестницы.
Банщица протянула руку, очевидно, предлагая помочь ей подняться. Не обращая на неё внимания, Ия легко забралась на широкий бортик ванны, с огорчением заметив, что глубина той не превышает и полуметра, и, наклонившись, осторожно попробовала воду пальцами руки.
Убедившись, что та очень даже тёплая, она осторожно уселась на дно, вытянув ноги и опираясь спиной в деревянную стенку. Захотелось прикрыть глаза от удовольствия и замурлыкать какую-нибудь весёлую песенку.
— Не добавить ли ещё горячей воды, госпожа гостья? — раздался над ухом заботливый голос банщицы.
Прислушавшись к своим ощущениям, девушка кивнула.
— Можно.
Женщина сходила к печи и, вернувшись с полными вёдрами, осторожно вылила их содержимое в угол бассейна.
Горячая вода прошлась по ногам, постепенно остывая.
Устраиваясь поудобнее, Ия подняла руку и почувствовала, как что-то прилипло к коже. Присмотревшись, увидела чёрный лоскутик, очень похожий на сушёный листок или даже на лепесток цветка.
Принюхавшись, с удивлением обнаружила, что от воды исходит лёгкий запах пионов.
«У них, наверное, и розы есть? — с непонятным сожалением подумала Платина. — Но и с пионами не хило. Это же сколько бутонов надо запасти, чтобы всю зиму и весну принимать такие ванны. Красиво живут местные начальники».