Кое-как заморив червячка, ученица попыталась уйти, сославшись на недомогание. Однако наставница продолжила издеваться.
Понимая, что без знания подобных глупостей ей здесь не обойтись, гостья загнала раздражение поглубже и принялась старательно копировать демонстрируемые хозяйкой дома движения, пытаясь представить себя на манеже во время репетиции.
Наконец старушка поднялась со своего кресла.
— До свидания, госпожа Сабуро.
Платина тут же последовала её примеру и с облегчением поклонилась.
— До свидания, госпожа Андо.
— Не так, госпожа Сабуро, — нахмурилась наставница. — Не следует сгибать спину при поклоне. Вы же не простолюдинка. У благородной девушки спина всегда должна оставаться прямой. Я же говорила.
— Простите, госпожа Андо, — поклонилась ученица, стараясь сгибаться только в поясе.
— Уже лучше, — проворчала хозяйка дома. — Всегда помните об осанке, госпожа Сабуро. Вы же дворянка, а не простолюдинка какая-нибудь, чтобы ходить ссутулившись.
«Совсем бабка осатанела», — с трудом давя рвущееся наружу раздражение, подумала Платина, которую ещё никогда столь обидно и незаслуженно не критиковали за выправку.
Выросшая в цирковой семье, с самого раннего детства занимаясь гимнастическими упражнениями, она знала, что находится в прекрасной физической форме, и гордилась своим внешним видом. По крайней мере в том, что касалось осанки. А тут какая-то старушенция то и дело заставляет её «держать спинку».
— Приятных снов, госпожа Сабуро, — благожелательно улыбнулась наставница.
— И вам приятных снов, госпожа Андо, — стараясь проделать поклон как можно «правильнее», проговорила ученица. А выйдя на веранду, тихо сквозь стиснутые зубы выругалась на родном великом и могучем, сразу же почувствовав облегчение, и, поёживаясь от холода, плотнее запахнулась в плащ.
Последние отблески заходящего солнца давно погасли, и наступившую темноту рассеивали лишь редкие звёзды, проглядывавшие в разрывы облаков, да мутное пятно ущербной луны.
Но даже столь жалкого освещения хватило Ие, чтобы не заблудиться и не споткнуться по пути к павильону.
За время её отсутствия Угара перестелила постели, развесила часть вещей на торчавших возле двери штырьках и принесла своей подопечной воду для умывания. Однако, прежде чем заняться подготовкой ко сну, девушка потребовала проводить себя в уборную.
На робкое предложение воспользоваться ночным горшком она заявила, что комнатка, где им придётся спасть, и так совсем маленькая и нечего здесь зря вонять, особенно если без этого можно обойтись.
Неодобрительно качая головой, служанка зажгла от светильника маленький бумажный фонарик на короткой палке, после чего проводила Платину к сложенному из камня туалету типа «сортир», притулившемуся у ограды на полпути между домом и павильоном.
Сделав все положенные дела, Платина вышла наружу и услышала требовательный стук в ворота, вслед за которым пьяный голос возопил:
— Эй, Фабай, открывай, хозяин пришёл! Где ты, тупой придурок?!
— Вот и господин Андо заявился, — пробормотала Ия, направляясь к своему жалкому жилищу.
— Что-то он сегодня рано, — прошептала Угара.
— Рано? — удивилась девушка.
— Так ещё комендантский час не пробили, госпожа, — пояснила собеседница. — На улице Тучки и Дождя ещё все заведения работают.
— Бегу, господин! — наконец отозвался привратник. — Бегу сейчас!
В темноте звякнул металлический засов, громко стукнули створки ворот, и до гостьи донеслось громкое, невнятное бормотание хозяина дома.
— Я её уже два раза подогревала, — доверительно сообщила служанка, поливая на руки подопечной тёплой водой. — Пока вы ужинали.
— Пришлось задержаться, — криво усмехнулась Платина, принимая у неё из рук полотенце. — Госпожа Андо никак отпускать не хотела. А ты-то сама ужинала?
— Да, госпожа, — поклонилась собеседница.
То ли она ещё раз ходила за углями для жаровни, то ли остывали те очень медленно, только температура в каморке держалась более-менее комфортная. Так что Ия почти не замёрзла, переодеваясь в одежду для сна. Да и постель тоже оказалась тёплой. Пригревшись, девушка очень быстро заснула.
Проснувшись от тяжести в мочевом пузыре, она сразу же почувствовала, как выстыл павильон. В окружающей тьме лишь немного выделялись чуть более светлые полосы от неприкрытых циновками бумажных стен на самом верху.
Откинув одеяло, Платина спустила ноги на пол, обжёгший голые ступни ледяным холодом.
Шипя и ругаясь шёпотом сквозь стиснутые зубы, нашарила под кроватью горшок. Неловко брякнув крышкой, замерла, прислушиваясь к ровному дыханию спавшей совсем рядом Угары. Похоже, та ничего не расслышала. Торопливо оправившись, Ия встала, поправляя штаны, и задела стоявший вплотную табурет. Тот рухнул, наполнив крошечное помещение грохотом.
— Вот же ж! — процедила девушка, готовясь объясняться с перепуганной служанкой.
Однако та, шурша соломой, перевернулась на другой бок, причмокнула губами и вновь засопела как ни в чём не бывало.
«Вот же ж нервы у тётки!» — с завистью вздохнула девушка, забираясь на кровать и нашаривая в ногах ещё одно свёрнутое одеяло.
Расправив его поверх остальных, она укуталась с головой, выставив наружу только нос.
Разбудило её пыхтение и скрип половиц.
Служанка в стёганом жилете поверх кофты с видимым трудом тащила к выходу явно остывшую за ночь жаровню.
В павильоне стоял такой холод, что выбираться из-под кучи одеял совсем не хотелось.
«И как в такую стужу грудную повязку наматывать? — в панике думала Платина. — А без неё нельзя, старушка на нервы изойдёт. Может, подождать, пока Угара этот мангал назад не принесёт?»
Снаружи донёсся металлический лязг.
Решив и дальше притворяться спящей, Ия плотнее закуталась в одеяло и даже прикрыла глаза.
Она слышала, как Угара вернулась и снова ушла. Зеленоватый, металлический бочонок на растопыренных ножках стоял на расстоянии вытянутой руки, но теплом от него не тянуло. Видимо, служанка очистила жаровню от золы и отправилась за свежими углями.
На сей раз её пришлось ждать довольно долго, но когда она вернулась, то как-то слишком громко хлопнула дверью, тяжело протопала по полу и проворчала вполголоса:
— Просыпайтесь, госпожа Сабуро. Господин Андо уже ушёл на службу, а госпожа Андо только что спрашивала о вас.
Откинув одеяло, девушка потянулась и передёрнула плечами.
— Холодно.
— Сейчас будет тепло, — обнадёжила её собеседница, металлическим совком перекладывая рдевшие угли из железного ведёрка в жаровню.
Прикрыв её толстой крышкой, женщина посмотрела на свою подопечную, которая села, положив руки поверх одеяла.
— Вы зубы чистите, госпожа Сабуро?
— Что? — вскинув брови, переспросила Платина, посчитав, что ослышалась.
— Вы умеете чистить зубы, госпожа Сабуро? — терпеливо повторила служанка, глядя на собеседницу, но не в глаза, а словно бы немного ниже, так что Ия никак не могла «поймать» её взгляд.
— А есть чем? — усмехнулась Ия, весьма заинтересовавшаяся неожиданным вопросом.
— Госпожа Андо прислала вам в подарок кисточку, — с этими словами Угара отвязала от пояса кошель и вытащила оттуда короткую палочку с пучком щетинок на конце, совсем не похожую на знакомую путешественнице между мирами зубную щётку.
— И мятный порошок, — добавила женщина, показывая круглую лакированную коробочку.
— Тогда почищу, — осторожно согласилась девушка. — Только нужна же ещё и вода.
— Сейчас принесу, — пообещала собеседница, положив подарки хозяйки дома на столик.
Оставшись одна, Платина их тщательно осмотрела. Тонкие, но жёсткие, как проволока, волоски торчали из обрезка стебля бамбука, ничем противным не пахли и производили впечатление тщательно вымытых. А коробочку до половины заполнял серовато-зелёный порошок, от которого действительно исходил аромат мяты.