Однако тот не обратил на явно продемонстрированную досаду никакого внимания, коротко бросив:
— Пойдёмте, господин Фунадо.
Прямо у дверей гостиницы их уже ждал фургон с приставленной лестницей, а вот седлать Снегиря Рокеро Нобуро не велел, приказав его просто выгулять.
Вряд ли канцелярия уезда находилась так далеко, чтобы они не могли дойти туда пешком, но младший брат губернатора посчитал подобное появление для проверяющих будет не солидным.
Дождавшись, когда служащий Палаты налогов и податей усядется на лавке напротив, молодой человек скомандовал:
— Поехали!
Жбан причмокнул губами, щёлкнул вожжами, повозка дёрнулась и покатила, застучав деревянными колёсами по камням.
Как и следовало ожидать, ехать пришлось недалеко.
Раздался властный окрик:
— Кто такие? Чего встали? Здесь нельзя останавливаться.
И фургон замер.
Не обращая внимания на продолжавшего орать стражника, возница поставил лестницу для своих важных пассажиров и с поклоном отступил в сторону.
Увидев перед собой представительного молодого мужчину в шёлковом чиновничьем облачении и круглой широкополой шляпе, ретивый охранитель уездной управы заткнулся на полуслове, растерянно хлопая редкими ресницами. Его приятель, стоявший на противоположной стороне ворот, встрепенулся.
Нежданный визитёр продемонстрировал серебряную пайзу и, глядя куда-то в пустоту, надменно и даже чуть брезгливо произнёс:
— Чиновник по особым поручениям губернатора Хайдаро прибыл к начальнику уезда Букасо. Проводите нас к вашему господину.
— Да, да, господин, — засуетился стражник, от волнения не зная, куда деть своё длинное копьё. — Сейчас, господин.
Второй часовой оказался гораздо сообразительнее и стремительно скрылся в воротах канцелярии вместе с оружием.
Не обращая внимания на охваченного паникой постового, проверяющие один за другим спустились на землю.
Когда фургон покинул слуга господина Фунадо со своей корзиной, послышались взволнованные голоса и приближавшийся топот.
Шагнув за ворота, Рокеро Нобуро увидел, как от здания со сквозной верандой к ним почти бегом приближается небольшая толпа во главе с пожилым, плотным мужчиной с седоватой бородкой в криво сидящей на голове квадратной шапочке учёного.
Заметив незваных гостей, он тут же перешёл на торопливый шаг. Его не успевшие вовремя затормозить спутники едва не врезались в спину предводителя, образовав секундный затор.
При виде столь забавного зрелища молодому человеку пришлось приложить значительные усилия, чтобы удержаться от насмешливо-снисходительной усмешки.
Остановившись в нескольких шагах от него, главарь встречающих торопливо поправил головной убор и, переведя дух, церемонно поклонился, прижимая ладони к пухлому животу.
— Здравствуйте, господин. Я начальник уезда Букасо-но-Хайдаро господин Бано Сабуро. Могу ли я узнать ваше благородное имя и причину, по которой вы оказали нам честь своим визитом?
Вежливо ответив на поклон, гость ещё раз продемонстрировал серебряную пайзу с изображением императорской цапли, после чего представился:
— Меня зовут Рокеро Нобуро, я служу чиновником по особым поручениям губернатора Хайдаро его превосходительства господина Хосино Нобуро. Это, — он указал на, выступившего из-за его спины, спутника, — чиновник Палаты налогов и податей господин Хэко Фунадо.
Визитёр и встречающие обменялись поклонами.
— А о цели нашего приезда, господин Сабуро, — продолжил молодой человек. — Нам лучше поговорить наедине.
— Понимаю, господин Набуро, — кивнул начальник уезда. — Тогда прошу вас пройти в мой кабинет.
Он сделал приглашающий жест.
Чиновники степенно поднялись на сквозную веранду. Услужливые стражники почтительно распахнули перед ними тонкие створки и замерли в почтительном поклоне.
Когда гости и хозяева вошли в небольшую комнату со стеллажами для документов, какой-то человек из свиты начальника уезда, обогнув заваленный бумагами стол, забежал вперёд их неспешной процессии и открыл дверь в противоположной стене.
— Прошу вас, господа, — проговорил Сабуро с радушной улыбкой.
Окинув взглядом небольшой кабинетик, младший брат губернатора всё же не стал занимать место хозяина, а прошёл к стоявшему неподалёку креслу с низенькой спинкой.
Наступила некоторая заминка, поскольку теперь в комнате оставались свободными только два табурета у стены.
Решив, что его собираются посадить на один из них, тем самым ещё более унизив в собственных глазах, посланец Палаты налогов и податей возмущённо засопел.